На ночь глядя

Я искренне удивлялся. Из меня точно строят дурака. Я молча обошёл Вячеслава и, опустив руки в карманы измятых брюк, медленно побрёл к группе. Услышал, как Вячеслав не сразу, но рванул за мной. Не вижу, зато отлично представляю, как он своими кочерыжками семенит по песку. Неприятный мужчина. Он обогнал меня и бросился к жене, поцеловал её в губы. Все уже потихоньку просыпались, и два парня с сонными лицами разминались в тени пальм. Костёр уже погас, я встал рядом с остальными. Некоторые покачивались, слишком резко вырвавшись из неги. Да и спать на голой траве та ещё мука. Тело не отдохнёт как следует и по пробуждении даст понять, в чём ошибка.

— Доброе утро всем, — мужчина в очках на этом моменте зевнул, широко раскрыв рот и встав почти над кострищем, чтобы его точно видели и слышали все. — Я подумал и решил, что возглавлю разведывательную группу. Кто-то есть в добровольцы?

Мужчина в спортивном костюме поднял руку и снял ветровку. Она была на нём ровно такая же, как и вчера, будто мы и не переживали крушение самолёта. Один из парней приблизился к мужчине в очках, но тут же получил молниеносный отказ от лидера. Все удивились, но задавать вопросов не решились, оставив главному самому выбирать, где и в чём объясняться. Наверное, оставит их в дневной караул с полным запасом сил, и я только сейчас подумал, что не знаю имени нашего вожака, а так хочется. Для меня это признание в каком-то роде. Папа ещё говорил, когда учил обращению со старшими по возрасту и по званию. Папа не был военным, но воспитывал так, словно им являлся. Интересно, как там родители? Наверное, уже все узнали, что самолёт пропал и не достиг пункта назначения.

— А вы? — мужчина, всё ещё стоя над самым костерком, обратился к иностранцу, теребящему свои запутавшиеся кудрявые локоны. Он увидел, как к нему все обернулись, и опустил руки по швам, напрягая лицо и краснея.

— I don’t know your fucking hobo language! Piss off!

— Ага, понял. Спасибо.

Большинство знали английский, и только иностранец со странным акцентом, явно не британским, не разбирался в нашем языке. Непросто придётся, он уже начал хамить с самого старта.

— What did you say? Someone, is there anyone here is able to translate this monkey noises? — он говорил медленнее, словно с больными на голову, произнося каждое слово чуть ли не по слогам.

— I said shut your dirty mouth and listen here, — мужчина ответил сам, пусть ис искажением впроизношении отдельных слов. — You will stay here and make sings with stones on the beach. Get it?

Иностранец хмыкнул и показательно отвернулся, уйдя к берегу искать камни. Он делал это с таким видом, будто сам решил заняться составлением сигнала. Его глупая растерянность не была для меня загадкой — камней на пляже нет.

— Итак, мне нужен ещё один мужчина.

— Можно я? — послышался голос Вячеслава. Он ворвался в наш круг, держа крепко за руку растерявшегося Казимира. — Я и сына возьму. Можно, да?

— Нет.

Я знал причину отказа. На коротких ногах с грузным телом далеко не заберёшься, а обуза им ни к чему. Стоит побыстрее узнать, где нам повезло оказаться и решить вопрос со спасением. Обида наполнила лицо Вячеслава, его губа затряслась, и не успел он уйти обратно, как его жена, Владислава, подбежала к нам, чуть не запнувшись об спрятавшийся в траве корень.

— Вы не имеете права отказывать моему мужу! Вы что, совсем обезумели! Что вы делаете, кем себя возомнили? Он лучше каждого из вас!

Вячеслав молча оттащил жену подальше, и крик её затих, словно пропавший за сотни метров отсюда. Бедный Казимир остался на месте, сжимая свои маленькие кулачки и глядя в землю. За ним подбежала сестра и стремительно увела подальше от нас. Они все ругались, но как-то неслышно, словно разыгрывая спектакль или сцену немого кино.

— Я пойду, — слова еле вырвались из моего рта. Я боялся, но кроме себя не видел никого готового согласиться. А пауза и без того затянулась, мы все выглядели жалко.

Старался не смотреть по сторонам, чтобы не собирать чужих взглядов, и в особенности Сергея Витальевича. Показалось, что за подобную инициативу получу выговор. Так уже было раз, хоть и ситуация тогда сложилась совершенно иная. Там не было самолёта, острова и безумной семейки. Все молча снова собрались вокруг костра и уставились в его останки. Мы втроём сгруппировались у начала густой чащи. Оттуда веяло каким-то холодом и запахом аммиака. Ни с чем его не спутаю.

— Меня зовут Александр, — мужчина в очках протянул мне руку, и я еле сдержал улыбку, протягивая свою.

— Виктор. — Второй, в спортивном костюме, обошёлся без рукопожатий, крепко зацепившись глазами за густые заросли перед нами.

— Геннадий. — Я назвался последним, снова погрузив нас в тишину. Она порядком надоела, и я готов был превратиться даже в Сергея с его глупыми анекдотами, лишь бы не оставаться в забвении.

Несколько минут мы стояли и просто пялились в густую листву, ощущая взгляды на наши застывшие спины. Александр снова должен был подействовать первым, но обошёлся вопросом.

— У кого-нибудь ножик хотя бы есть?

9