На ночь глядя

Мы двигались наугад, нас вёл Виктор, самый физически подкованный. Александр замыкал наш строй, я же плёлся в середине, то неудачно наступая на пятки Виктору, то слишком отставая и доставляя неудобства Александру. В жаре под пальмами я потел и постоянно сбрасывал пот с намокших бровей. Под ногами то и дело путались лианы и тонкие прочные корни. Я не запинался, но часто задирал колени чуть ли не по пояс, чтоб не свалиться лицом вниз. Тропа еле проглядывалась, однако казалась хоть каким-то способом идти дальше и запоминать, откуда мы вообще двинулись. Впереди всё время виднелся пик небольшой горы, к нему и пролегал путь.

Ножа ни у кого не оказалось, поэтому Виктор рвал перед собой листья и ломал ветки, если те уж слишком настырно пытались ударить по щекам. Я изо всех сил старался отодвигать листву от постепенно сбавлявшего темп Александра. Он был самым старшим из нас и уже хрипел, а его шаги делались всё медленнее и короче.

— Нам нужен привал, — объявил я, проявив заботу о горделивом Александре, заметно отставшем от меня и Виктора. Сам Виктор прошёл ещё несколько шагов, прежде чем вздохнул и остановился, ударив кулаком по тоненькой пальме рядом с собой.

— Осталось немного. С горы посмотрим, с чем вообще имеем дело, — голос Виктора совсем высох, его полушёпот было трудно различать посреди шуршания травы под ногами Александра. Он уже достиг меня и привалился плечом к дереву. Под кронами мы с ним вдвоём спрятались от палящего солнца.

Казалось, облака кружились как пенка в кипящем молоке. Давило во лбу, я терялся в мыслях. Виктор прав — нам скорее нужно выполнить хотя бы одну часть сегодняшнего плана, но Александр свалился на землю и еле сводил концы с концами, дыша как после изнурительной пробежки. Мы ушли максимум на километр от лагеря, и я нервно искал протоптанную нами тропу, но не находил её. Лишь два моих ориентира, — Виктор и Александр, вставшие в одну линию, — помогли вспомнить вектор движения. Пик горы медленно прятался в листьях пальм, страшно его совсем упустить из виду.

Одолевала паника. Я подошёл к Виктору и встал рядом. От него несло по́том и уверенностью в себе. Мы минуты три ещё дали Александру и двинулись дальше. Уже выйдя на каменистое плато, сделали полноценный привал. Перед нами открылась каменная опушка. Посреди — маленький разрыв в земле, уходящий вниз, в темноту. Туда свалились камешки от моей поступи и пропали, тихо звякая с удаляющимся эхом.

— Тут подземные пещеры. Не упасть бы, — Александр вглядывался из-под очков в разлом, оставляя между собой и краем слишком мало расстояния, чтобы я не ощутил страх за всё ещё постороннего для меня человека. — Ступайте аккуратнее, таких ещё тут может быть много. Провалишься, и не достать уже.

Гору отсюда видно лучше. Какая-то пародия на таковую, если честно, лишь холм с острым пиком, но он, кажется, является самой высокой точкой на острове. Надеюсь, с неё мы увидим всё, за чем шли через густые изнуряющие джунгли. Виктор нареза́л круги вокруг меня с Александром. Будто акула, не мог находиться без движения, желая каждый раз давать мышцам нагрузку. Вены на его висках вспухли, он постепенно ускорял шаг, пустившись чуть ли не в трусцу.

— Витя, ты как? — Александр привстал и обратился к нашему товарищу. Тот всё ещё ходил кругами, но уже сбавил темп.

— Я? Никак. Извините, нехорошо себя чувствую.

Виктор сделал ещё несколько шагов и упал лицом вниз со всей высоты своего роста. Мы рванули к нему и тут же перевернули кверху. Солнце осветило рассечённый лоб, вот только крови не выступило. Желтоватый череп выглянул наружу, и меня затошнило от этого вида. Я отклонился назад, рыгая пустым желудком. Александр хлопал Виктора по щекам. Тот тихо стонал, не открывая глаз и начиная трястись всем телом. Виктора вырвало чем-то белым, он начал задыхаться. Александр повернул его тело на бок и проследил за тем, чтоб голова Виктора не поднималась. Я лишь наблюдал, не веря в происходящее. Его рвало и рвало. Тонкая склизкая струйка текла к разлому в камнях, блестя и переливаясь разными цветами. В моих глазах помутнело, я чихнул, закрывшись рукой. На ладони проблеснули белые капли, такие же, какие были на лице уже изрядно побледневшего Виктора. Я подскочил на ноги и бросился к горе. Что мной двигало? И сам не знал. Земля начинала подниматься вверх, и вскоре я помогал себе руками, чтобы продолжать путь. Трава закончилась, теперь одни камни, с пальцев сползала кожа, лишь бы не упасть и не начать всё сначала. Солнце жгло мокрую под рубахой спину. Я дышал и видел, как слюна у меня тянулась от губы до земли, будто паутина, путающаяся в руках и ногах. Хрипел и двигал всеми конечностями, чтобы побыстрее забраться выше. Оказавшись на пике, чуть не свалился на ту сторону, набрав немалую скорость. Лёг животом на верхушку, вдыхая пыль от потревоженных камней горы.