На обочине канона (СИ)

— Успокоиться?! Ты неделю выставлял меня на посмешище, а теперь предлагаешь успокоиться? А какие рожи корчил на полигоне! На!

Мимо окна промелькнул женский силуэт. Минато почувствовал, что краснеет, и тут же схлопотал тычок в бок от ревниво засопевшей Кушины. Из одежды на принцессе Сенжу было только коротенькое полотенце, обёрнутое вокруг тела. Многострадальное здание вновь содрогнулось. По стене пробежала трещина, а с крыши осыпалась часть черепицы.

— Да как ты вообще посмел сунуться ко мне со своими идиотскими подарками! Чтобы я предала память Дана!..

— Довольно! — дом потряс очередной удар. — Молчать, женщина! Хватит уже нести эту чушь про Като и его память! Ведёшь себя так, словно это не его убили, а тебя. Думаешь, он бы такой жизни тебе пожелал? Вечного одиночества? Ну и живи, как тебе вздумается! Вот, держи — с днём рожденья!

Послышался скрип деревянных гэта по черепкам. Похоже, учитель Минато шёл к двери.

— Д-джирайя… — в голосе принцессы Сенжу не осталось и следа былой уверенности и злости. Теперь в нём явственно слышались жалобные всхлипы. — Я…

До слуха любопытных чунинов донеслись сдавленные рыдания. Словно женщина плакала, уткнувшись в подушку. Или… в грудь мужчины. Тактичный Намиказе потянул подругу подальше от окна. Задумчивая Кушина не сопротивлялась. Свои мысли она озвучила уже на живописной полянке в тихом яблоневом саду:

— Как ты думаешь, Минато-кун, твой сенсей прав?

— Я согласен с ним, Куши-чан. Если тот человек любил Цунаде-химэ, он бы хотел, чтобы она была счастлива.

— Д-да, наверное… — девушка обхватила руками плечи и зябко поёжилась. Через пару минут она подняла на друга лукавый взгляд. — А всё-таки, Инаби-кун не соврал. Это штука с ромашкой действительно работает!

— Знаешь, — парень ответил ей таким же взглядом. — Если соберёшься гадать, сперва покажи цветок мне. Я пересчитаю лепестки, чтобы результат уж точно был правильным.

Комментарий к Глава 17 — Ромашка [1] http://www.pichome.ru/image/

NOE

[2] Как уже догадались знающие читатели, сюжет сказки был позаимствован ГГ из замечательного советского мультфильма «Самый, самый, самый, самый».

====== Глава 18 — Зеркало ======

По странной прихоти мироздания четырнадцатый полигон располагается в противоположном от квартала Учиха конце деревни. Окидывая скучающим взглядом унылую панораму и широко зевая, тащусь туда уже пятнадцать минут. И это от Академии! Проклятый дождь не даёт ускориться — хоть прыгать по крышам уже худо-бедно получается (недолго, правда), сверзиться с мокрых «верхних путей» можно очень и очень больно. Не хватит у меня концентрации, чтобы долгое время «приклеиваться» к чему попало. Тем более, в таком состоянии, как теперь. Я потянулся и снова широко, с подвыванием зевнул. Полдня вчера убил на те, как впоследствии выяснилось, ненужные рисунки, отдал Яманака последние сбережения за торт, после вечерней тренировки ещё пара часов ушла на подготовку новой партии иллюстраций…

Время только перевалило за полдень, а я уже с тоской мечтаю о тёплой постели. Как жаль, что шинобским детям не положен тихий час! Всё же охота за саннинами далась мне куда тяжелее, чем ожидал — сказывается нежный возраст. Но, слава Богу, всё закончилось. Джирайя оценил проделанный труд, одобрил его, а главное — отменил своё задание! Значит, Инаби наконец-то отдохнёт! Чего мне стоило вчера не пуститься в пляс при словах сенсея «больше ничего делать не нужно»… Вот сдам ему с рук на руки новую сказку, и бегом домой — авось удастся всё же прикорнуть часок до возвращения взрослых и вечерней встречи с одноклассниками…

На полигоне стоит идиллическая тишина. Неприятный дождик в очередной раз прекратился, собираясь с силами, чтобы через четверть часа вновь вернуться на улицы деревни, Скрытой в Листве. Будущий воспитатель заводного апельсина обнаруживается неподалёку от входа. Неужели я удостоился чести видеть ту самую знаменитую тренировку жабьих отшельников, при которой нужно удерживать равновесие на острой вершине пирамиды? Только что-то саннин не шибко похож на медитирующего Будду — разве что загнутыми в позу лотоса ногами…

Джирайя сидит ко мне вполоборота, что позволяет полностью насладиться открывшейся картиной. Весело мурлыкая под нос, саннин неторопливо что-то пилит. Скрежет металла по металлу разносится далеко окрест. Обхожу сию композицию и вижу в руках сенсея его знаменитый хитай-атэ с иероглифом «Масло». Никакой реакции на своё прибытие не наблюдаю. Позвать его, что ли… Надеюсь, не упадёт от неожиданности:

— Кхм, здравствуйте, Джирайя-сенсей!

— А, Инаби-кун! — вопреки моим опасениям, деревянная плашка, служившая ученику Третьего сиденьем, даже не шелохнулась. — Как успехи?

— Не очень, — грустно вздыхаю. — Я придумал новую песню: «Вчера жизнь была простой игрой, а теперь я ищу, где спрятаться», но она совсем нескладная!

— М-да, — скептически взлохмачивает белобрысую шевелюру не оценивший моих битломанских потугов Жабыч. Однако не спешит навязывать свою точку зрения. Вместо этого мастерски переводит тему. — У тебя отличное воображение. Принёс новую сказку?