На обочине канона (СИ)

Затаив дыхание и внимая каждому слову героев на большом экране, мальчик с бело-розовыми волосами смотрел кино. Ботан был настолько очарован главной героиней, настолько захвачен её приключениями и неожиданными поворотами сюжета, что вскочившего на ноги высокого беловолосого мужчину поначалу воспринял только как досадную помеху, закрывающую часть экрана. Только заметив, как напряглась сидящая рядом Тсуме-онэ-сан, молодой Инузука вынырнул из волшебного мира кино и с интересом огляделся по сторонам.

Первым его внимание привлёк запах. Чувствовался он уже давно, но только теперь Ботан обратил на него внимание и удивился — как можно так сильно пахнуть саке? Они что в нём, купались? Затем пришло узнавание жабьего саннина, стоящего перед экраном лицом к залу:

— Цунаде!.. — Джирайя прокашлялся, с досадой оглянулся на экран, присел, шлёпнул на пол за своей спиной какую-то бумажку, после чего экран отгородило полупрозрачной мутноватой стеной. Кино тут же стало расплывчатым и немым — колонки находились по обе стороны экрана и тоже оказались за барьером. Радостно осклабившись и приняв горделивую позу, легендарный ниндзя продолжил: — Цунаде! Я… это, вот! В общем, всегда хотел тебе сказать. И чувствую, что если сейчас не скажу — то буду совсем трусом! Короче, выходи за меня замуж, а то не знаю, как по-другому жить!

Окончание импровизированной речи звучало в гробовой тишине. Поэтому было очень хорошо слышно, как Джирайя, с одухотворённым видом опускаясь на колено, громко икнул, нарушая романтичность момента.

— Я… — голос поднявшейся со своего места Сенжу-химэ предательски дрожал и прерывался. — Я согласна!

Ботан восторженно распахнул глаза. Уж очень происходящее напоминало один из так полюбившихся ему кинофильмов. Вторя его мыслям, Тсуме негодующе прошипела что-то о никудышных актёрах. С удивлением молодой Инузука увидел, что всё больше взглядов окружающих людей направляются не на саннинов, а куда-то в левую сторону зала. Низкорослый мальчишка не мог разглядеть, что там происходит, но голос старейшины клана-основателя узнал и расслышал мгновенно:

— От лица клана я, Сенжу Тока, даю разрешение на этот брак и желаю счастья молодожёнам! — От лица клана Хьюга я, Хьюга Хиаши, желаю счастья молодожёнам! — молодой темноволосый шиноби хмурился, но формулу свидетельства проговорил твёрдым и уверенным голосом. — От лица клана Инузука! — рявкнула Тсуме, едва он договорил. — Я поздравляю два любящих сердца, нашедших друг друга! — От лица клана Нара… — Клан Яманака поздравляет молодожёнов… — Клан Курама… — От лица клана Секитан… — Ботан ясно видел, что отчим Инаби очень сильно волнуется. Голос у него дрожал едва ли не сильнее чем у Цунаде-химэ. — Я восхищаюсь вашей решимостью и силой ваших чувств. — Благодарим всех присутствующих, — принцесса Сенжу подошла к Джирайе, обняла и положила голову на его широкое плечо. — Мы… — Ещё не выслушали моих поздравлений! — раздавшаяся громкая фраза заставила присутствующих вздрогнуть от неожиданности. На сцене появилось новое действующее лицо. С первого ряда поднялся невзрачный щуплый человечек. Трудно было представить большее несоответствие между его непримечательной внешностью и мощным голосом, посылающим мурашки по коже. Со своего места Ботан видел, как человечек сложил какую-то печать и провозгласил: — Кай!

Инузука десятки раз отрабатывал технику рассеивания иллюзий. Сотни раз присутствовал на тренировках товарищей по Академии и преподавателей. Ему казалось, что этим простейшим дзюцу его не удивить. Но в исполнении неизвестного шиноби элементарный приём превратился в нечто невообразимое. В него было вложено столько чакры, что хватило бы, наверное, снести гору. Поднявшейся волной искажений тряхнуло весь зал. Принявшие основной удар саннины дрогнули и пошатнулись, но устояли на ногах, с ужасом глядя на… Хокаге-сама?!

Сбросивший маскировку Сарутоби Хирузен криво ухмыльнулся и неторопливо подошёл к ученикам. Его белая накидка чуть задевала пол.

— Как глава Деревни, Скрытой в Листве и глава клана Сарутоби я тоже хотел бы сказать пару слов о происходящем. Нет на свете человека, на чью долю не выпадало бы трудностей и испытаний. На своём жизненном пути никто из нас не избегнет лишений, невзгод, обманов… — Хокаге сделал паузу и посмотрел в зал. Ботан видел, как сжал кулаки наследник Хьюга, спиной чувствовал, как напряглась Тсуме. Хирузен тем временем перевёл взгляд на саннинов и продолжил: — …и потерь близких людей.

Тишину, повисшую в зале, можно было резать кунаем. Тревога и напряжение постепенно передались от клановых ниндзя простым людям. В густом давящем безмолвии тяжело падали слова Хокаге: