На обочине канона (СИ)

— Трудности подстерегают каждого, но для шиноби их тысячекратно больше! Чтобы справиться с такой ношей нужна колоссальная сила духа. Подчас кажется, что стоит начать бороться, отстаивать мир, счастье и… правду… — Сарутоби многозначительно оглядел присутствующих, — как против тебя разом ополчатся все вокруг. Но мы — шиноби Конохогакуре-но-Сато! Воля Огня сильна в нас! Она освещает нам путь, позволяя отбросить страхи и принять верное решение. И сейчас… я горд и счастлив! Ведь я вновь увидел её в своих учениках! Один из них через всю жизнь пронёс чистую и светлую детскую любовь. Словно тлеющие угольки бережно хранил он в душе искры горячего чувства, мечтая, что когда-нибудь они разгорятся в настоящий пожар, сметающий на своём пути любые преграды! Другая — нашла в себе силы пережить гибель любимых, отпустить их. И дать росткам нового чувства проклюнуться на пепелище, словно пробудила легендарный Мокутон! Кто я такой, чтобы пытаться мешать их счастью?! Мне остаётся только… от лица клана Сарутоби я, Сандайме Хокаге Сарутоби Хирузен желаю счастья молодожёнам!!!

Почему-то вновь глядя в сторону Сенжу Тока, Хокаге уважительно склонил голову, а затем медленно хлопнул в ладоши раз, другой… пару секунд спустя хлопки раздались со стороны Нара Шикаку. А вскоре весь зал сотрясался от рева и грохота оваций. Джирайя торопливо подхватил Цунаде на руки и поспешил покинуть помещение, чем вызвал новую бурю восторженных криков. Ботан громко вопил вместе со всеми.

Комментарий к Глава 20 — Афёра [1] В Японии цветы сирени равнозначны признанию в любви.

====== Глава 21 — Перед грозой ======

Тёплые солнечные лучи остались далеко позади. В подземной лаборатории царил привычный прохладный сумрак. Орочимару стянул через голову джонинский жилет, швырнул его в угол и упал в удобное рабочее кресло. Существенная часть планов отменялась к шинигами! И, что злило ещё больше, в том числе и благодаря его собственным действиям!..

Оправдывая своё прозвище, Орочимару прошипел сквозь зубы давно сдерживаемое проклятие и сжал подлокотники кресла так, что те жалобно затрещали. Как ни крути, главный виновник произошедшего был очевиден — Сарутоби Хирузен. Вернее, большую часть работы за него выполнили Узумаки и Сенжу, но именно Хокаге стал тем, кто окончательно «соединил два любящих сердца». Белый Змей скривился сильнее и выругался уже в голос. Мысли крутились по кругу, раз за разом возвращаясь к недавним событиям, и раз за разом вызывая приступы дикой ярости. Орочимару уже привык считать, что держит Цунаде под своим плотным влиянием. Ещё бы, ведь кому как не ему были известны все уязвимые места её характера. Да и, чего греха таить, позаботился он о том, чтобы душевные раны напарницы не затянулись со временем. Ничего особенного для этого делать не потребовалось — вовремя допустить к трупу Наваки, несколько раз напомнить про смерть Като… Змеиный саннин постоянно был рядом и всегда мог парой невинных фраз вернуть женщину обратно в глубины депрессии. Впрочем, большую часть времени она прекрасно справлялась сама.

Орочимару не испытывал к сокоманднице никаких особых чувств — её подавленное состояние просто очень удачно накладывалось на один из его долговременных и тщательно лелеемых проектов — восстановление и доработку легендарной техники Нидайме Хокаге. Контроль над мёртвыми сам по себе очень полезное приобретение, а контроль над принцессой Сенжу и лучшим медиком Конохи был своеобразной «вишенкой на торте» — кому не захочется вернуть утерянных любимых? Более мощный рычаг влияния сложно даже вообразить!

Исполнив поручение Данзо, змеиный саннин не поспешил обратно в родную деревню — уж очень… заметным был взятый на поле боя трофей. Нечего было и думать тайком принести рог восьмихвостого биджу под нос к стольким Хьюга и Учиха. Оборудование экранированного схрона отняло времени едва ли не больше, чем подготовка операции по устранению вражеского джинчурики. Это у него-то, владеющего Дотоном и не понаслышке знакомого с фуин S-рангового шиноби! Естественно, что и после Орочимару никуда не торопился — тайная база в Стране Рисовых Полей могла быть полезна для нескольких его проектов… особенно в свете надвигающейся войны.

Прибыл в Конохогакуре-но-Сато Белый Змей уже тогда, когда все акты трагикомедии были отыграны, а вольные или невольные актёры кто с восторгом, а кто и с опаской оглядывали новое положение вещей в замкнутом мирке скрытой деревни. Даже те, кому достались самые главные роли.