На обочине мира

Дома всё становится ещё хуже. Начать с того, что, проходя через главные ворота «Счастливой Страны» – которая вот уже несколько дней называется «частливой Страной» из-за отвалившейся от таблички буквы «С», – я вижу, что кто-то намалевал в начале буквы «НЕС».

Как хорошо дома.

Плюс ко всему все явно считают, будто у меня был какой-то нервный срыв.

– Другими словами, – говорю я маме, – все думают, будто у меня крыша поехала.

Мы сидим на кухне. Глаза у мамы красные от слёз. Может, после очередной ссоры с папой, но теперь я думаю, что они оба просто расстроены из-за меня.

Мама шмыгает носом.

– «Крыша поехала» – это очень нехорошее выражение, Уилла. Из-за этого люди начинают думать хуже о тех, кто испытывает проблемы с психическим здоровьем. Говорить так очень недобро и…

В этот момент на кухню входит Алекс и немедленно фыркает:

– Пф-ф! У Уиллы поехала крыша, а ты о каких-то выражениях переживаешь. Вот это и называется поехавшей крышей…

Папа резко перебивает её:

– Алекс! Прекрати!

Так спокойно, как только могу, я говорю:

– Я знаю, вы не верите, что я и правда побывала в этом лучшем мире, но я точно там была. Не точно наверное, а точно точно.

Мама с папой обмениваются взглядами. Не переглядываются, а долго, задумчиво смотрят друг на друга, будто подначивая другого что-нибудь сказать. Наконец папа произносит:

– Уилла, я в таких вещах не разбираюсь, но я посмотрел в интернете. Самообман – вещь очень серьёзная. Это значит, что ты теряешь способность понимать, что правда, а что нет. Мы с твоей мамой считаем, ты правда думаешь, что всё это случилось.

Мама говорит:

– Это не твоя вина. В последнее время мы все напряжены. – Она кидает взгляд на папу и поджимает губы.

– Тогда почему бы вам не спросить Моди? – спрашиваю я, внезапно растеряв всё спокойствие. – Она мне верит! Она знает, что случилось.

– Уилла, я не думаю…

Теперь я кричу и в отчаянии.

– Вы просто не хотите мне верить, правда? Вы закрываетесь от любых объяснений, кроме того, что я всё выдумываю. Ну а как тогда вышло, что мы с Мэнни видели одно и то же, а?

Мама что-то набирает в телефоне.

– Послушай, Уилла, если тебя это порадует, мы узнаем, что на этот счёт думает Моди.

– Боковой мир? Обочина? Это шутка какая-то?

Я никуда не ушла с кухни. Я сижу за кухонной стойкой, а Моди стоит в толстых носках, оставив рабочие ботинки у двери, и держит в руках беретку.

Папу явно не впечатляет то, что только что сказала ему Моди. Я раньше никогда не видела, чтобы он на неё злился, и это мне очень не нравится.

– Послушай, Тед, это просто теория, и…

– Просто теория? – повторяет он. – Ещё бы это была не просто теория. Софи! Ты это слышала?

Мама приходит из кабинета.

– Да, я слышала. Успокойся, Тед. Моди, прости, но это какая-то нелепость. Разве ты этого не видишь? У Уиллы сложный период, и нам всем сейчас нелегко. Я правда не думаю, что все эти разговоры про «параллельные миры» могут помочь.

– Помочь? – практически взвизгивает папа. – Послушай меня, Моди Лоусон. Не знаю, что за древние книжонки ты читаешь и на каких сайтах и форумах сидишь или… или чем ты там занимаешься, ясно? Но я был бы очень признателен, если бы ты держала при себе весь этот… бред собачий, который изобрела кучка старых унылых хиппарей.

– Тед, полегче… – бормочет мама.

– Полегче? Нет, я не собираюсь быть «полегче»! Уилла, я хочу, чтобы ты полностью выбросила из головы эту чушь. Так только больше расстроишься. Моди… – Папа трясёт головой, будто ему в ухо залезла пчела. – Моди, ты меня удивила. Я правда хотел расстаться с тобой по-дружески, но это просто нелепо. Ей всего двенадцать, ради всего святого! О чём ты вообще думала, когда вбивала ей в голову подобные мысли?

– Тед, если бы ты дал мне объяснить…

– Довольно, Моди. Я больше ничего не хочу об этом слышать. Обочина! Параллельный мир, ну надо же! Это всё проклятый интернет, не так ли? Доступ одновременно к гениальнейшим и тупейшим идеям – и никак не поймёшь, где какая.

Моди натягивает ботинки, лицо у неё ярко-розовое – то ли от злости, то ли от смущения.

– Мне очень жаль, что ты так считаешь, Тед. Я только пыталась помочь.

– Что ж… просто не надо этого делать, ладно, Моди?

Я отчаянно пытаюсь встретиться с Моди взглядом, но она не поднимает головы, надевая беретку. Уходя, она очень осторожно и тихо закрывает за собой дверь.

Папа, мама и я молчим целую вечность, пока на кухню не просовывает голову Алекс, вытаскивая один наушник.

– Я что-то пропустила?

– Ты пропустила, как папа ужасно нагрубил Моди. – Наверное, не стоило так говорить.

– Я ей не грубил. Я пытаюсь тебя защитить, – возражает папа. Он подходит положить руку мне на плечо, но я её стряхиваю.

– Она умнее, чем ты думаешь, – говорю я. – Она хотя бы мне верит! Это всё из-за… из-за гравитации, и гиперсенсорики и, эм… чего-то там про другие измерения.

Алекс фыркает.

– Это не умно, Уилла. Это наивно. Что примерно противоположно умному.

Что-то ещё не даёт мне покоя. Я поворачиваюсь к папе.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что «хотел расстаться с ней по-дружески»?

Я вижу, как папа смотрит на маму, прося её объяснить. Она говорит: