На обочине мира

Мэнни достаёт потрёпанный выпуск «За рулём суперлёта» и открывает его на свежеуложенном деревянном полу. (Наша любимая статья называется «Королева Анна: «Мои лошади и мои классические суперлёты»».) Это по сути единственное доказательство, оставшееся у нас после наших приключений, и мы бережно его храним. Тут есть фото «Шевроле Суперлёт Спорт 212», прямо как у дедушки Нормана. Мне до сих пор стыдно, что лётик разбился, и я иногда беспокоюсь, что в этом обвинили Мину и Алекса. Я надеюсь, что – со временем – Алекс заставит их поверить в то, что произошло на самом деле.

– Как твоя ма поживает? – спрашиваю я, и Мэнни застенчиво улыбается.

– Нормально. Даже хорошо. Начиная со следующей недели я буду проводить с ней четыре дня в неделю, и Джейкоб считает, что с Рождества мы уже сможем жить вместе постоянно. Представляешь – Рождество с ма? Джейкоб говорит, он придёт к нам на рождественский обед и принесёт кое-какое традиционное шведское блюдо.

– Ага. Я уже сказала ему, что ты любишь сюрстрёмминг, – говорю я с абсолютно серьёзным лицом, а потом мы смотрим друг на друга и покатываемся со смеха.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спрашиваю я Мэнни, пока мы смотрим на кремово-жёлтую Луну. – Расскажи мне ещё раз, какая она – Луна. – Я всё ещё приспосабливаюсь разговаривать с брекетами на зубах, но Мэнни никогда не делает мне замечаний.

Он улыбается, отбрасывает с глаз длинную чёлку и снова рассказывает мне, что Луна очень тёплая, и ощущает он её в основном головой и животом, но иногда у него покалывает где-нибудь ещё, например, в ступнях. Именно так Алекс описывает влюблённость.

Мэнни берёт меня за руку, прямо как тогда, когда мы прошли через серую дыру, и я убеждена, что тоже это чувствую. И некоторое время мы просто сидим, смотрим на Луну, а я в очередной раз гадаю, настанет ли день – не сейчас и даже вряд ли в ближайшем будущем, но когда-нибудь, – когда мы, возможно, будем праздновать Вселенную Вне Войны здесь, в этом мире.

Я слышу, как за домиком раздаётся шелест травы, и вижу две приближающиеся к нам во тьме фигуры. Одна шагает легко и плавно, на ходу отправляя сообщения, и свет телефона освещает её лицо; вторая круглее и не такая гибкая, в руке она несёт что-то – я надеюсь, большой термос с горячим шоколадом. Метрах в пяти за ними идут ещё двое, держась за руки.

– Они пришли, – говорю я. – И с ними мама с папой.

Мэнни отпускает мою руку и показывает мне жест «М». Я показываю «М» в ответ и спрашиваю:

– Вы с мамой и Джейкобом не хотите прийти к нам на Рождество?

– Это, друг мой, – улыбается он, – было бы офлинтительно укатно!

КОНЕЦ

Благодарности

Я благодарен всем в издательстве «HarperCollins», без чьих терпеливых советов эта книга была бы совершенно иной и, скорее всего, нечитабельной.

Особую благодарность я должен выразить совершенно великолепной команде редакторов, которые провели меня по непростому пути творения. Ник Лейк, Джулия Сандерсон, Джейн Тейт и Саманта Стюарт – эти люди являются неиссякаемым источником идей, разумной огранки, точности и такта.

Помимо команды издательства есть ещё невероятно много людей, сыгравших свою роль в том, чтобы вы смогли насладиться этой книгой, включая типографов, замечательных книготорговцев и, если вы читаете это не на английском, очень умных переводчиков.

Спасибо вам всем!

Р.У.

Моди в реальной жизни

Время от времени меня спрашивают, основаны ли мои персонажи на реальных людях, и мой ответ таков: «иногда».

Это я, в возрасте примерно лет трёх, и настоящий Моди Фрай. Не старушка, как вы видите, а пожилой джентльмен, Мордант «Морди» Фрай, который жил с нами по соседству, когда я был маленьким. Он и его жена, «тётушка Фрай», были очень милой бездетной и довольно старомодной семейной парой и проявляли бесконечную доброту к нашей семье, отчего я считал их дополнительными дедушкой и бабушкой.

Тётушка Фрай умерла, когда мне было пять; Морди – спустя несколько лет.

Эта книга посвящается их памяти.