На окраине Руси. Мифология и язычество балтов

Спустя два столетия, в начале XVI века (1526), хроника Грюнау сообщает, что в Пруссии, в местности, называемой Rickojot, или Romowe[7], стоял дуб громадной величины[8], зеленевший летом и зимой; дуб этот разделялся на три равные части, и в каждой из них, как будто в искусственном окне, стоял идол; один из них изображал «Perkuno», другой «Patrympo», третий «Patollo». Перед Перкуном, как говорит Грюнау в одном месте (р. 78), или же перед всеми тремя идолами, как упоминает он в другом месте (р. 89), горел неугасаемый пламень. В одном или трех шагах от дуба, на высоте семи локтей от земли, были повешены завесы (tuchir – платы), за которые никто не имел права входить, кроме «kirwaito» и главнейших вайделотов. Если же приходили другие, то для них раздвигали завесы. Вокруг дуба жили в палатках или хижинах вайделоты.

Относительно достоверности сообщений Дусбурга мы уже неоднократно высказывали свое мнение, равно как и относительно известий монаха Грюнау. Мы не изменяем нашего взгляда на обоих этих писателей и теперь; напротив, мы постараемся еще более обосновать его относительно Грюнау при разборе сообщаемых последним подробностей о Ромове, составляющих главнейшую часть настоящего труда.

Так как со времени полного разгрома и обезлюдения Надровии в 1275 году до окончания хроники Грюнау прошло с лишком двести пятьдесят лет, а христианство немедленно уничтожало вещественные памятники язычества, вырубая священные рощи или отдельные священные деревья, то Грюнау никоим образом не мог не только видеть эти столь подробно описанные им памятники, но даже застать при жизни своей их остатки; следовательно, сведения о них он должен был почерпнуть из каких-либо других источников. Те же источники, на которые он ссылается, почти все нам известны; но в них нигде нет описания Ромове. Только одна хроника епископа Христиана, на которую Грюнау часто ссылается, неизвестна нам по той простой причине, что ее никогда не существовало: она является чистым вымыслом Грюнау. Хроника же Ярослава Плоцкого и дневник Дивониса, которыми якобы пользовался епископ, вымышлены единственно с целью придать достоверность существованию и авторитету хроники Христиана. Остается таким образом предположить, что и описание Ромове также представляет собой плод собственной фантазии Грюнау.

Такой отрицательный результат дает нам полное право отказать Грюнау в достоверности всех его сообщений. Но иногда и фантастические произведения создаются на почве действительности, а Грюнау отличается свойством воссоздавать по крупице истины совершенно вымышленное целое. Поэтому мы разложим сообщенное им описание на составные части и, разбирая их поочередно, постараемся выяснить, что из них следует признать заслуживающим доверия и что следует отбросить как ошибочное. Пробным камнем в данном случае послужит Дусбург; затем – несколько замечаний, рассеянных в разных местах у позднейших, заслуживающих доверия писателей; наконец – предание. Таким путем мы найдем и определим основание для возможного решения нашей задачи.

§ 2.

Дусбург ясно свидетельствует, что Ромове находилось в Надровии, и выражение его «scilicet in Nadrovia» может служить доказательством, что он справлялся о местоположении Ромове. Равным образом и Грюнау в конце концов признает, что оно находилось в Надровии.

Несмотря на такое ясное указание, какое дает Дусбург, нашлось немало писателей, которые, не нашедши никакого Ромове в Надровии, усматривали его или в местности со сходным названием вне Надровии, или же там, где, по преданию, находился какой-нибудь священный дуб. А так как они вместе с тем придерживались ошибочного мнения, что существовало одно лишь Ромове, бывшее религиозным центром не только для Пруссии, но и для всех литовских земель и соседних язычников, то они не колебались признавать таковым центром каждый свое Ромове. Так, например, Геннебергер, заставший вблизи Шиппенбейла, в прежней Натангии, деревни Ромсдорф и Рикгарбен, устанавливает центр культа здесь, остроумно доказывая свое мнение тем, что Ромсдорф и Рикгарбен весьма сходны с Ромове и Рикайот; что на месте прежнего храма (?) в Ромове, посвященного мнимым трем главным божествам, или поблизости впоследствии был построен монастырь во имя Св. Троицы (Trifaltigkeit); что раньше эта местность называлась Подоллен, без сомнения, от имени божества Патолло; наконец, тем, что Дусбург ошибочно написал Надровия вместо Натангия – Гарткнох, убежденный доводами Геннебергера, желает примирить мнение последнего с Дусбургом и для этого произвольно расширяет южные границы Надровии, включая в них помянутые деревни Ромсдорф и Рикгарбен. Гарткноху следовало много писателей, каковы, например, Остермейер и Бачко. Каспар Шютц, со своей стороны, рассмотрев карту Пруссии Генриха Зееля[9] (библиотекаря герцога Альбрехта Прусского), где отмечена в Галиндии какая-то деревушка Rom, Rumi, принимает за место пресловутого центра культа эту именно деревушку. Словом, при определении местоположения руководящей нитью было тождество или сходство звуков наименований.