На окраине Руси. Мифология и язычество балтов

Культ деревьев, растущих одиноко или массами и образующих рощи и леса, был весьма распространен у большей части народов, как выяснил и доказал Маннгардт в сочинениях «Der Baumkultus der Germanen» и «Antike Wald– und Feldkulte»[15]. В литовских областях этот культ составлял характерную черту, занимающую одно из первых мест. Почитание, выказываемое деревьям и рощам, основывалось главным образом на убеждении, что в них пребывало божество, дух-покровитель или же душа человека. При этом породы деревьев могли быть различные, преимущественно дуб, клен, рябина и т. п. Признаком того, что в известном дереве пребывало какое-нибудь высшее существо или божество, как выяснено до настоящего времени, было или древность и громадность дерева, или же особенная форма его. Иероним Пражский, посланный, как известно, Владиславом Ягелло на Жмудь для обращения язычников, прибыл в местность, не определенную точно в Жмудской земле, где находилось несколько священных рощ, из которых одна пользовалась особенным почетом. Когда ее, по приказанию Иеронима, уже наполовину вырубили, очередь пришла рубить старый дуб, который преимущественно перед другими считали священным и жилищем божества, так что никто не решался поднять на него топор. Тогда Иероним, взяв топор, стал сам рубить и при помощи окружающих, последовавших теперь его примеру, повалил громаду[16].

Мы уже приводили в другой работе примеры того, что в литовских землях деревья, в частности дубы, достигали огромных, даже необыкновенных размеров; там же указано было, которые из этих деревьев были ясно названы священными; где нет такого указания, там источники ничего не говорят о священности. К таким деревьям можно присоединить еще дубы Baublis и Bamblis. В имении Бордзе (Bordzie) в Россиенском уезде (прежде Коршовском) на горе Вишниукалнас (Холм вишен) рос дуб, называвшийся Baublis; у подошвы холма росла дубовая роща. Владелец помянутого имения, Дионисий Пашкевич, велел в марте 1812 года срубить этот дуб; пень имел в окружности 19 литовских локтей и шесть дюймов; в диаметре более толстого конца – семь локтей, более тонкого – пять с половиною локтей. Выгнившая середина имела в окружности тринадцать локтей и пять дюймов; в здоровой части пня насчитали семьсот с лишком слоев, не считая надгнившей части в несколько дюймов, в которой нельзя было различить слоев, и коры толщиною также в несколько дюймов. В пне владелец велел вырубить два отверстия в локоть каждое, чтобы проникнуть внутрь, и в пустой, дуплистой части пня устроил хранилище оружейных и иных древностей.

В имении Стерклауки, в шести милях от имения Бордзе, между Стерклавками и городом Юрбарком, близ прусской границы, рос дуб больших размеров, носивший подобное же название, т. е. Bamblis. В лесу, тянувшемся вдоль Инстербургского уезда (in dem Berliningischen Walde unter dem Insterburgischen Gebiet), Преториус видел дуб, имевший внизу двадцать шесть, а на высоте человеческого роста восемнадцать локтей в обхвате. Гуковский в «Описании Россиенского уезда» передает интересные подробности относительно дуба, находившегося в местности Ротуш, в десяти верстах от Колтынян. Под ним, как гласит предание, происходили языческие жертвы и собирался народ по пятницам, затем по воскресеньям. Прибитый к дереву крест Спасителя по мере разрастания дуба, казалось, врастал в него, что еще более усиливало священность дерева. Говорят, лет 80 или 90 тому назад (т. е. между 1803–1813 годами) еще собирались под этим дубом по воскресеньям крестьяне; зарезав барана, они отправлялись в бывшую по близости часовню, а вернувшись, варили барана и пировали. О дальнейшей судьбе этого дуба автор не сообщает. И. Бушинский в «Описании Россиенского уезда»[17] говорит о том же дубе, что будто бы окрестные крестьяне еще в то время (1874 год) собирались у него по пятницам (?). «В нескольких (?) милях от Колтынян, в урочище, называемом Ротуш, есть огромный дуб, прикрепленный на котором крест собирает в каждую пятницу окрестных крестьян на молитву. Дуб этот, по местным преданиям, был в языческие времена местом жертвоприношений». Несомненно, это был священный дуб.

Что касается того, всякое ли дерево, и именно дуб громадных размеров, являлось предметом почитания, то это вероятно, но за отсутствием указаний доказано быть не может. Можно, однако же, предположить, что в ряду великанов-деревьев почитаемо было наиболее величественное.