На окраине Руси. Мифология и язычество балтов

Однако же вышесказанным заключением отнюдь не решается главная задача – выяснение причин и источников подобной идеи Грюнау. Является ли упомянутая вечная зелень его собственным изобретением, на которое мог навести его эпитет вечного огня, или же он вынес готовое уже представление из каких-либо других источников?

И вот, пересматривая ряд писателей, упоминающих ранее Грюнау о священных деревьях, мы находим, что его описание дуба и прочих священных предметов в Ромове наиболее похоже на описание дерева и священных предметов в Упсале, принадлежащее Адаму Бременскому. И хотя Грюнау нигде не ссылается на него, мы, однако, можем указать незатертые и убедительные следы того, что описание Ромове в общем и в некоторых частностях составлено по образцу описания Упсалы. Так, оба писателя говорят о вечнозеленом дереве, о троице главных божеств, об обоготворении заслуженных людей после смерти; оба сохраняют в описании один и тот же порядок. Другие, еще более точные указания на подражание выяснятся при разборе подробностей.

Не поколеблет нашего убеждения и утверждения и то замечание, что Адам Бременский был издан лишь через шестьдесят девять лет по написании хроники Грюнау; равно как и то, что ни в Гданьске, где Грюнау был монахом, ни в Эльбинге[29], где он также жил, нет ни малейшого следа нахождения там кодекса Адама, так как Грюнау мог познакомиться с ним через писателей, пользовавшихся в своих работах рукописью Адама Бременского[30].

Однако и этим объяснением главный вопрос о вечной зелени также не исчерпывается, а лишь переносится из надровского Ромове в скандинавскую Упсалу, от Грюнау к Адаму Бременскому. Несомненно, ни в Ромове, ни тем более в Упсале не могло быть лиственного дерева с подобным свойством. Откуда же у Адама Бременского явилось такое сведение в тексте: «Nobilissimum ilia gens (Sueonum) templum nabet, quod Ubsola dicitur», а в схолии 134: «Prope illud templum est arbor maxima, late ramos extendens, semper viridis in hieme et aestate; cujus ilia generis sit, nemo scit». Известно, что Адам Бременский, отправившись вскоре после 1069 года к датскому королю Свену Эстридсену, находившемуся тогда, по всей вероятности, в Зеландии, от него и многих других услышал и записал подробности, касающиеся северных стран; ему сообщали их также архиепископ Адальберт, равно как и епископ Датский, имя которого неизвестно, какой-то нордальбингенский дворянин, спутники епископа Адальберта-младшего, по всей вероятности также и Вильгельм, епископ Зеландии, некогда бывший канцлером Кнута Великого, и Адальберт-старший, бывший епископ Готский и Шведский; наконец, автор ссылается на видевное им самим и другими очевидцами. Все это – серьезные свидетели, доставлявшие автору сведения о собственной родине для написания «Gesta» и большей части схолий, объясняющих текст. Некоторые из последних переписчики внесли в текст, другие остались на месте. Большая часть их принадлежит самому «автору, который по мере накопления сведений, записывал их уже по окончании сочинения» – для пополнения сведений, другие схолии – меньшая часть – принадлежат чужой руке. Интересующая нас 134-я схолия не содержит никаких указаний, по которым можно было бы определить ее автора; однако нам известно, что это одна из наиболее древних схолий, так как мы находим ее уже в кодексе, принадлежащем к XI или началу XII века, т. е. почти одновременном с рукописью автора. Поэтому наиболее вероятно, что схолия эта, равно как и многие другие, была дописана самим Адамом Бременским, а содержащееся в ней сведение доставил ему, несомненно, один из вышеназванных свидетелей – во всяком случае, скандинав, знавший Эдду, так как некоторые места являются ее буквальным переводом.

Приводим текст Эдды.

«Иггдрасиль – древо из древес наилучшее» (Речи Гримнира).

«Тот ясень больше и прекраснее всех деревьев» (Видение Гюльви).

«Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба» (Видение Гюльви).

«Древо, которое раскидывается вокруг мира, Мимамейдр называется» (Речи Высокого)[31].

«…над источником Урд зеленеет он вечно» (Прорицание вёльвы).

«…на дереве том, чьи корни сокрыты в недрах неведомых» (Речи Высокого).

Сопоставив помянутую 134-ю схолию с только что приведенными словами Эдды, мы убеждаемся, что arbor maxima соответствует 1, 2; late ramos extendens = 3, 4; semper viridis = 5; cujus ilia generis sit, nemo scit = 6.

Вряд ли нужно более ясного доказательства, что 134-я схолия является не только пересказом, но даже дословным переводом Эдды.