На окраине Руси. Мифология и язычество балтов

Иггдрасиль – мифическое Древо мира. По мнению метеоролога Адальбертса Кюнна[32], представление о нем возникло из сравнения туч, расстилающихся по небу длинными, часто переплетающимися полосами, с деревом, охватывающим все небо. Миф о Древе мира Иггдрасиле получил начало из известной формации туч, которую северный немец и доныне называет Wetterbaum. Греческая нимфа Мелия (Ясень) является дочерью Океана или Посейдона, т. е. моря, которое в мифах очень часто обозначает небесное море, небо. Другого мнения держится Маннгардт: как каждое хозяйство в Скандинавии, каждый хутор, деревня, уезд и область имели своего вартрада, т. е. дерево-покровителя, так и весь мир имел такого покровителя в виде ясеня, называемого Иггдрасиль[33]; такой взгляд кажется и нам более вероятным. Мифические личности и предметы обладают обыкновенно теми же качествами, что и земные, но в более высокой степени; поэтому мифические деревья вечно зелены. Качество Иггдрасиля, перенесенное на упсальское дерево, Адам Бременский распространил своим сочинением, и отсюда-то Грюнау перенес это качество в одну из прусских областей, Надровию, на громадных размеров дуб и поместил его в скромной местности, называемой Ромове. Наследники Грюнау по перу щедрой рукой одаряли вечной зеленью каждое дерево, считавшееся священным.

§ 5.

В дальнейшем изложении Грюнау говорит, что дуб в Ромове разделялся на три равные части; что в каждой из них находилось отверстие наподобие окошка; что в этих отверстиях стояли статуи Перкуна, Патримпа и Патолла.

Нам трудно даже мысленно представить себе дуб или какое-нибудь другое дерево, одно, разделенное неизвестно чем и как на три равные части, и в каждой из них отверстие, по-видимому, сквозное (fenster) и, несомненно, на одной высоте от земли, как требовало этого сравнительное равенство трех высших божеств; тем труднее допустить, что подобное дерево могло действительно вырасти таким образом само собой. Очевидно, Грюнау тут принял за основание дерево, считавшееся по своему виду священным, которое описано выше, в § 3; и затем самовольно придал ему нужную для задуманного описания форму, в действительности невероятную. Отверстия, образовавшиеся вследствие сращения ствола или ветви, он, в качестве монаха, представил себе наподобие ниш в костелах, в которые вставляли святых. Такие отверстия ни в коем случае не могут быть искусственными (вырубленными), так как священные деревья нельзя было повреждать. Затем в эти мнимые окна Грюнау вставил статуи трех прусских богов. На число «три» повлияло не столько обрядовое священное число, сколько нарочитое сближение с христианским догматом о Св. Троице, главным же образом – слепое подражание Адаму Бременскому[34], как мы постараемся доказать в дальнейшем изложении. А именно Адам Бременский описывает святилище в Упсале следующим образом: «В этом храме, который целиком изготовлен из золота[35], находятся статуи трёх почитаемых народом богов. Самый могущественный из них – Тор – восседает на троне посреди парадного зала; с одной стороны от него – Водан, а с другой – Фрикко»[36]. У Грюнау место Тора занимает Перкун – божество, взятое из действительных народных верований, чтившееся во всех литовских землях. В литературу впервые ввел его Алнпеке в 1219 году, говоря о походе литовцев на остров Оэзель:

Zu Swurben vuren sie ubir se,

Das ist genant das osterhap,

Als es perk une ir apgot gab,

Das nimmer so hart gevros[37].

Патоллас, Перкунас и Патримпас. Со старинной гравюры

Вместо Фрикко Грюнау ставит своего Патолло, вместо Водана – Потримпо, Патрумпо и т. п. Близкие этим названия, Патримпе и Патоллус, находим впервые в «Collatio Episcopi Warmiensis» от 1418 года. Любопытный монах, странствующий по всей стране, мог читать этот документ или в Фрауенбурге, или в Эльбинге (ныне соответственно Фромберк и Эльблонг в Польше. – Ред.), вероятнее же всего, в Данциге, где он был монахом. Однако Грюнау изменил название источника Натримпе в Потримпо, может быть, потому, что слышал где-нибудь подобную форму или оборот речи. С этих пор название это перешло в литературу[38].

Адам Бременский, перечисляющий скандинавские божества, во главе ставит Тора с эпитетом potentissimus (могущественнейший. – Ред.), затем Водана и, наконец, Фрикко. Нечто подобное хотел сделать, следуя своему образцу, и Грюнау, говоря: «Patollo, der obirster abgott», за ним следуют Потримпо/Potrimppo (sic), и, наконец, Перкун[39]. Если порядок вычисления богов должен обозначать порядок их старшинства, то Грюнау выказывает, как часто с ним случается, удивительно слабую память и непоследовательность, ставя в других местах во главе Потримпа, затем Патолла и в конце Перкуна или же – Потримпа (Перкуна), Патолла; или Перкуна, который действительно соответствует Тору, далее Потримпа и Патолла.