На окраине Руси. Мифология и язычество балтов

Другие писатели, подчеркивая главным образом «священность» дуба, принимали за Ромове ту местность, где, по преданию, росло такое дерево – и прежде всего священный дуб, – не обращая внимания, носила ли эта местность наименование Ромове. А так как в Heiligenbeil (в Вармии) находился известный дуб, которому предание приписывало те же качества, какими якобы обладал дуб в Ромове, то Даубманн, а за ним Марцин Муриниус и Гуагуин перенесли мнимый центр культа в эту местность, так же поступили Стрыйковский и его компилятор Коялович.

Таким образом, оставление без внимания действительного источника или же желание поправить его привели к путанице понятий, так что в конце концов возникли сомнения, следует ли Ромове называть местностью (locus у Дусбурга), как указывает источник, или же «дуб со священными предметами или с каким-либо вымышленным святилищем»; были, наконец, и такие, которые именем Ромове определяли и местность, и дуб.

Уже Грюнау положил начало этой путанице, называя дуб и жилище криве и его вайделотов словом, изобретенным им самим, – Rickoyto; этим же словом он определяет всю местность вместе с помянутым священным дубом и, наконец, ни с того ни с сего называет эту местность еще другим названием: «Rickoyott, или Romove», о котором до сих пор не упомянул, и помещает ее в Надровии.

Вайссель называет и местность, и жилище богов Romowe. Praetorius сам не имел ясного представления о деле и с видимым колебанием в одном месте говорит, что Ромове – местность, а в другом – что так называли дуб особого вида, по которому его считали священным; затем, что срастаться таким особым образом, по-старопрусски значит Romiu (?) и Rombiu, Rombothi (может быть, rombtiti); что «Rombotha» (?) – значит дерево, выросшее таким образом, по какому узнавали, что в нем пребывало божество; что в Небудзынском приходе росла ель такого рода – «rumbota egle», которую чтили как святыню, а пилигримы, отправляясь к ней, говорили: «Eikim Rombhowa», и что эти слова для удобства произношения изменились в Eikim Rommowa; что в саду его в Небудзыне росла такого рода груша, и ее называли «Rombhota Krauszis» (должно быть, rombutas krauszis).

От неизвестного мне из других источников слова romboti, rombuti – может быть, parf, Perf, pass, rombotas, rombutas; следовательно, rombutas auzulis, rombutas krauszis, rombuta egle означало бы дуб, грушу, ель, выросшие особым образом. Этим, однако, не объясняется форма Rumbhow, или собственно Rombuwq vel Rumbuw. Зная с полной уверенностью, что священные деревья называются жилищем богов, a buwas означает жилище, обиталище, butas же – дом, сени, rombuwas и rombutas можно перевести буквально «священное жилище».

Иным путем направился Войт. Отыскав в документах, что вблизи западного берега Самбии, у моря, находится деревня Ромехнен, которую документ от 1315 года называет Руммове, а документ от 1335 г. – Ромайн; что близ нее было священное поле, далее священный лес и, кроме того, место, носящее название Брандстат (пепелище), Войт без колебаний переносит именно сюда сретоточие культа. Указания знаменитого историка неоспоримы; ошибка заключается лишь в том, что он вообще предполагает для всей Пруссии центр культа, хотя и на известный лишь период времени. В другом месте этот же ученый говорит, что кроме этого древнего священнейшего места были и другие, носившие такие же или похожие на Ромове названия; и, может быть, везде, где жил какой-нибудь «гриве» и поблизости находился священный лес, – эти названия имели то же значение блаженного спокойствия и глубокого молчания, какое имело главное Ромове. Вместе с тем автор приводит двенадцать названий местностей, похожих на Ромове, расположенных в разных сторонах Пруссии.

Но названия местностей, происходящие от корней ram, rom, rum, были распространены не только в Пруссии, а и на Жмуди и в Верхней Литве. Уже Дусбург упоминает Romene в Auxtote с многозначительным эпитетом «villa sacra». В Географическом словаре Спрогиса, в котором, по древним актам XVI века, исчислены географические названия Жмудской земли, мы находим значительное число такого рода названий, равно как и в списке населенных мест Ковенской губернии[10]; немало их и в Виленской губернии[11]. Весьма важное варшавское издание Słownik Geograficzny, тoм IX («Географический словарь») приводит множество их в Пруссии и Литве. К этому следует прибавить, что некогда вся территория вдоль Нижней Вилии, Немана и Нижней Невяжи с незапамятных времен называлась Romayne.