На орбите Стравинского. Русский Париж и его рецепция модернизма

Как рассказывает Лифарь, где-то в середине 1934 года его пригласили на квартиру Павла Милюкова (1859–1943), основателя и лидера либеральной Конституционно-демократической партии (партии кадетов) и главного редактора газеты «Последние новости» в Париже. Поводом была встреча с Владимиром Зеелером (1874–1954), еще одним членом партии кадетов и секретарем Центрального комитета Дня русской культуры, и Михаилом Федоровым (1858–1949), членом Русского национального комитета и одним из основателей просуществовавшего недолгое время журнала «Борьба за Россию» [Перельмутер 1999: 7–8]. На встрече, сообщает Лифарь, речь шла о создании Пушкинского комитета, который должен был организовать торжества в юбилейный год. Лифаря пригласили в надежде, что танцовщик наряду с такими знаменитыми русскими артистами, как Федор Шаляпин и Сергей Рахманинов, придаст мероприятиям художественную значимость.

Во главе Пушкинского комитета стал Василий Маклаков (1869–1957), который в период с 1917 по 1924 год являлся неаккредитованным послом уже не существующей царской России в Париже. Благодаря своей способности выступать посредником между противоборствующими политическими группировками русских эмигрантов и французским правительством Маклаков идеально подходил на роль председателя комитета. В статье в «Последних новостях» от 19 января 1937 года лауреат Нобелевской премии писатель Иван Бунин, Милюков и Федоров указаны как товарищи председателя Пушкинского комитета, а ученый-филолог Григорий Лозинский (1889–1942) – как секретарь[308]. Парижский комитет, как сообщает газета, ставил своей целью превратить празднование в событие международного масштаба и способствовать созданию восьмидесяти пяти комитетов в тридцати семи странах на пяти континентах. Комитет планировал проведение торжественных собраний, лекций, представлений и концертов с участием русских композиторов, которые писали музыку на стихи Пушкина или черпали вдохновение в творчестве поэта. В годовщину смерти Пушкина во всех русских православных церквях Франции должны были пройти заупокойные службы. Комитет принял решение об издании собрания сочинений Пушкина вместе с подборкой размышлений современных французских деятелей искусства о поэте и посвятить ему специальный выпуск в рамках празднования Дня русской культуры. Комитет также пообещал устроить вечер драматических произведений Пушкина, all февраля – праздничную конференцию в Зале д’Иена.

Франция, со своей стороны, провела 26 января праздничную конференцию в Сорбонне, на которой со вступительными речами выступили министр национального образования Жан Зе (1904–1944) и писатель Поль Валери; в Национальной опере в январе был проставлен балет «Золотой петушок» Николая Римского-Корсакова, а в феврале – опера «Борис Годунов» Модеста Мусоргского; в качестве почетного гостя присутствовал Лифарь[309]. В Национальной библиотеке была организована выставка «Пушкин и его эпоха». Некоторые надеялись, что в честь Пушкина назовут улицу в Париже, потому что, как напомнил читателям французский журналист и почитатель Пушкина Андре Пьер, «Пушкина убил молодой французский аристократ. Пуля эльзасца Жоржа Дантеса оборвала жизнь величайшего поэтического гения России, которому было тридцать восемь лет» [Pierre 1937а; Pierre 1937b].

Русские эмигранты также стремились привлечь внимание французской публики, поэтому музыка играла в торжествах исключительно важную роль. 8 февраля, в день годовщины роковой дуэли, Пушкинский комитет устроил грандиозный концерт в зале Плейель [Мнухин, Неброзова 2000: 312]. Открыл концерт «Квартет Кедрова», мужской четырехголосный вокальный ансамбль, выступавший a cappella, который исполнил произведение Александра Гречанинова на одно из самых известных стихотворений Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…», специально написанное к празднованиям. В исполнении ансамбля также прозвучало стихотворение Пушкина «Три ключа» в обработке Николая Черепнина. В завершение первого отделения концерта, состоявшего из романсов на стихи поэта, писатель Алексей Ремизов продекламировал сочинение Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке» в сопровождении «Шести музыкальных иллюстраций для фортепиано к сказке “О рыбаке и рыбки”», написанных Черепниным в 1912 году. Во втором отделении концерта прозвучали арии и ансамбли из опер «Руслан и Людмила» Глинки, «Евгений Онегин» Чайковского и «Борис Годунов» Мусоргского. Публике было особенно интересно увидеть, как Лифарь, приехавший в полночь после выступления в балете «Видение розы» в Опере, исполнил короткий «Танец доблестного рыцаря», специально созданный для этого вечера на музыку из «Руслана и Людмилы» Глинки.

Хотя вступительную речь на концерте 8 февраля произнес Андре Пьер, мероприятие было по преимуществу эмигрантским собранием. Газета Милюкова «Последние новости», сообщая о том, что великий русский поэт объединил парижскую эмигрантскую общину, выразила, судя по всему, надежды своего главного редактора: