На орловском направлении. Отыгрыш

…Нужный момент приближался со средней скоростью движения немецкой танковой дивизии по укатанному, ещё не размокшему от дождей большаку. Земской и строители были отосланы в Орёл на «эмке» командующего — теперь они там многократно нужнее; Малыгин попытался было остаться, апеллируя к тому, что места в машине для него всё равно нет. Но Годунов обронил сухое начальственное «нет», Оболенский, вдруг позабыв о своей деликатности, заявил, что не может кандидат математических наук не уметь считать до пяти и вообще, не ко времени штафирку на воинские подвиги потянуло, а Земской с дядей Вовой живехонько подвинулись, высвобождая пресловутое место. Дёмину было приказано далее оставаться в Орле, в распоряжении подполковника Беляева. Сейчас не до начальственных понтов, командующему и в кабине одной из двух полуторок прокатиться до облцентра не зазорно.

— Место здесь даже не сказочное, а, иначе и не скажу, — эпическое, — проводив долгим взглядом машину, вымолвил бригвоенинтендант. — Сюда бы орудий дивизион-другой — по самым скромным, конечно, подсчётам —, да пехоты пару-тройку батальонов, и можно было бы такой щит создать, о который германец лоб расшиб бы, с наскоку-то…

— Как думаете, если бы мы гаубицы сюда перебросили, бойцов, опять же, по максимуму, это было бы верно? — рискнул озвучить смутную мысль Годунов. Она не то чтобы мучила, так — пощипывала, как вода ещё не затянувшуюся ранку.

Оболенский тяжело, будто бы тоже прогоняя сомнения, качнул головой, ответил твёрдо:

— Если бы я так думал, то, уверяю вас, не постеснялся бы об этом сказать. И стволов, и штыков у нас — для одного хорошего боя, — глянул немного исподлобья — дескать, чего ума пытаете, вам и самому все яснее ясного. — Говоря поэтически, мы — не крепость, мы — палка в колёса. То есть избранная вами… как бы сказать? полупартизанская тактика, смею надеяться, себя оправдает. В непосредственном соприкосновении с противником нам долго не устоять.

Тяжело вздохнул, взглянул на командующего немного виновато — ничего, мол, хорошего не скажу, хоть и ждёте.

— А что до гаубиц… Я, видите ли, с юности при орудиях, по земле ходить привык, смотреть вперед да по сторонам… Как там у товарища Горького? Рожденный ползать. Мне то и дело в небо глядеть — так хондроз приключится или ещё какая хвороба. А все наши зенитки железнодорожный узел прикрывают… — он на минуту задумался и вдруг, без всякого перехода: — Ну что, товарищ старший майор, самое время позавтракать, если возражений не имеете. Не вполне уверен, что у нас будет возможность пообедать. Чайку горяченького, опять же…

И, не дожидаясь пресловутых возражений, двинулся к наскоро сооруженному блиндажу: часть неглубокого, густо заросшего ивняком овражка перекрыли бревнами в один накат, вот и все фортификационные работы. Три дня на войне — это и вправду бездна времени, бойцы уже обжились, без видимых усилий встроив быт в распорядок службы. А царила посередь спартанского, но радующего душу порядка, разумеется, буржуйка. Сейчас вместе с командирами трапезничало кашей, густо замешанной на тушёнке, с полдюжины чекистов. Остальные — в общей сложности полусотня бойцов — находились там, где им надлежит, въедливость и разумность Оболенского сомнений не вызывали. Но вот странное создание человек: не столько напрягало Годунова приближение «часа икс», сколько этот вот неторопливый приём пищи. Бригвоенинтендант и вовсе чай пьёт так, будто сидит в своем кабинете, разве что подстаканника нет — платком руку обернул, чтоб не обжечься.

«Война войной, а обед по расписанию». Эту бородатую фразу любил повторять к месту и не к месту Лёха Сафонов, почти сиамский близнец Годунова — майор запаса и военрук. С ним Александр Васильевич и сошелся ближе всего — на почве интереса к истории и любви к стратежкам. Но у Сафонова, в отличие от него, был реальный боевой опыт. Афган, потом какие-то локальные — о них майор говорить не любил, и Годунов понятливо не лез. Однако же из нечастых разговоров с Лёхой почерпнул немало полезного, что давало направление для размышлений тогда и даёт сейчас. Жаль, знакомство так и не переросло в дружбу — Лёха как-то неожиданно уволился из школы и вообще исчез с горизонта.