На осколках разбитых надежд (СИ)

— Что с Рихардом, Штрайден? — произнесла нетерпеливо баронесса, совершенно невозмутимая на вид. — Он серьезно ранен?

— Мы провели поиски, насколько это было возможно в настоящей ситуации. Никаких следов, кроме обломков машины и личных вещей.

— Это ничего не значит! — возразила баронесса, и Лена даже вздрогнула, когда услышала эти слова. Словно та вдруг услышала недавнюю немую мольбу Лены. — Это ровным счетом ничего не значит! Ты же знаешь, Штрайден, Рихарда. Знаешь, какой он опытный летчик! И знаешь, из каких невероятных ситуаций он выходил победителем. Я уверена, что ему удалось и на этот раз. Вы просто должны были искать лучше!

— Я понимаю ваши чувства, фрау фон Ренбек, — спокойно произнес летчик в ответ, делая вид, что не услышал резкого и холодного тона своей собеседницы. — Поверьте, было сделано все, что возможно. Рихард был не единственным, кто не вернулся в тот день. Перед тем, как мы покинули Сицилию, мы получили известие о том, что в госпиталь привезли летчика, которого подобрали в Средиземном море в тяжелом состоянии. Мы ждали только одного, чтобы понять, кто именно из наших товарищей находится там. Мне жаль вам говорить, но это не Рихард.

— Откуда вы знаете? — резко бросила в ответ мать Рихарда. — Если этот летчик в тяжелом состоянии, то вполне вероятно вряд ли сам назвал свое имя.

— На надувной лодке значилось имя Герхарда Нойера. И именно это имя раненый написал, когда пришел в себя. Мне жаль, фрау фон Ренбек…

В голосе летчика без труда читалось сочувствие. Лена так волновалась, что понимала их разговор через слово. Но самое главное — самое ужасное! — она все же поняла. По тону летчика, по чуть дернувшемуся уголку губ баронессы и по тому ужасу, который на миг мелькнул в глазах матери Рихарда. И словно холодной рукой кто-то сжал сердце Лены в кулаке, причиняя невыносимую боль. Ей пришлось даже сжать с силой руки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы другая, физическая боль не дала выдать свои чувства сейчас и позволила сохранить остатки былого хладнокровия. Под стать баронессе, которая быстро пришла в себя, снова становясь привычно равнодушно-вежливой.

— Если вы хотите принести соболезнования, то оставьте их при себе, Штрайден, — произнесла баронесса холодно и отстраненно. — Мой сын не погиб. Пока вы не привезете в этот дом его тело, я никогда не поверю в это. Неудивительно, что вы до сих пор не нашли его, раз доверили это дело итальянцам. В такой-то неразберихе, что творится на Сицилии!..

Видимо, немец не в первый раз был участником подобного разговора, потому что он даже бровью не повел в ответ. Он чуть склонил голову, словно разглядывал носки своих сапог, а потом проговорил твердо:

— Мы бы хотели написать несколько слов от лица нашей эскадрильи в «Фолькишер беобахтер»…

— Я запрещаю вам делать это! — резко произнесла баронесса. Лена заметила, как обострились ее скулы, когда она сжала челюсти чуть сильнее обычного. Невозмутимая на вид, но с огромной бурей чувств внутри.

— Рихард заслуживает…

— …чтобы его не хоронили раньше срока! Надеюсь, госпиталь, в котором разместили этого летчика, эвакуировали с острова? Сообщите мне, пожалуйста, когда это произойдет. Неважно — будет ли он базироваться во Франции или в Германии. Я приеду куда угодно.

— Я видел, как горел Рихард, фрау фон Ренбек, — вдруг присоединился к разговору светловолосый летчик. Его голос был тих и печален. — И видел, как он упал в море. Поверьте, фрау фон Ренбек, практически невозможно выжить при таком ударе о воду. Потеря сознания или перелом позвоночника, и…

— Не стоит продолжать, лейтенант! — прервала его баронесса. Лена заметила, что эти слова пробили броню ее уверенности. Чуть дрогнули руки, которые она судорожно сжала, чтобы скрыть это волнение. — Я уже сказала вам все, что хотела. Вы полагаю — тоже.

— Мы привезли личные вещи Рихарда для вас, — проговорил Штрайден после того, как оба летчика кивнули в знак согласия с баронессой. Он показал на коробку и на саквояж, который стоял у его ног. Лена узнала сумку в тот же миг, и кольцо хватки на ее сердце только усилилось. Это был саквояж Рихарда.

— Лена! — окликнула ее вдруг баронесса, и Лене пришлось собрать все силы, чтобы сделать несколько шагов и войти в комнату под взгляды, устремленные на нее. — Отдайте Лене то, что привезли. Она позаботится о том, чтобы Рихард нашел их по возвращении. Благодарю, что позаботились об этом.

— Есть еще кое-что, — сказал Штрайден. — Письма. Рихард не сохранил ни одного конверта, и мы не знаем адреса девушки. Нужно сообщить ей о гибели… о том, что произошло…