На осколках разбитых надежд (СИ)

Это было неожиданно и неразумно. Это удивило многих, даже видевшего многое офицера гестапо. На призыв хорошо подумать и переменить свое мнение Рихард заявил, что не меняет своих решений. На угрозу ареста за невыполнение приказа только пожал плечами и ответил, что гестаповец ему, летчику люфтваффе, герою рейха, «Соколу Гитлера», не имеет права приказывать. Гестаповцы, бросаясь громкими словами «саботаж» и «измена рейху» вызвали из Керчи сотрудников гефепо. Обер-лейтенант заставил Рихарда долго себя ждать — несколько часов Рихард провел запертым в своей комнате, переживая, что Гришу все-таки заберут с аэродрома. Но нет — когда Рихарда пригласили вернуться в соседний дом, где располагался штаб и квартира командира эскадрильи, он заметил маленькую фигурку Гриши, сидевшего под рассветной моросью дождя на досках подмостков между домами под охраной двух плечистых солдат. Обер-лейтенант внимательно выслушал Рихарда наедине, а потом завел с ним беседу о том, как давно Рихард на Восточном фронте, и что там происходит сейчас в Германии, где сам гефеповец не был так давно, и где у него осталась семья — жена, две маленькие дочери и сын-младенец. Гефеповец видел его только по фотокарточкам — «так уж довелось, служба».

— Вы мне нравитесь, — заявил обер-лейтенант, когда сигареты обоих уже были почти докурены. — В вас есть стержень, у вас свои убеждения, и вы готовы стоять на своем. Не удивлен, что вы носите с гордостью имя фюрера в своем прозвище. Но порой излишняя сентиментальность обманчиво приводит к неверным выводам. Мальчик вам близок. Вы привязались к нему, я понимаю. А он, этот мальчик… как вы думаете, что он думает о вас, господин гауптман? Он благодарен вам за продукты, которыми вы делитесь с ним и его семьей все эти месяцы? За то, что вы защищаете от сослуживцев, как я слышал? Он ощутил бы хоть толику признательности к вам за то, что вы готовы рискнуть сейчас своей карьерой ради его спасения?

Рихарду было безразлично это. Он делал все это потому, что так требовала его совесть и его сердце. И гефеповец поманил его за собой на улицу, под моросящий дождь, к Грише, которого солдаты тут же поставили на ноги при их приближении. Обер-лейтенант взял за под подбородок мальчика и пристально посмотрел в его глаза, полные злости и ненависти. Теперь их не скрывало никакое притворство, и Рихард поразился силе этих чувств.