На осколках тумана

Но я-то теперь знаю разницу. И знаю, насколько нелепы эти убеждения Кости в собственной неотразимости и в том, что его амплуа – это неутомимый герой-любовник, которого невозможно забыть.

– Не смеши меня, – снова пытаюсь вернуть ему букет и уйти, но он пресекает и эту попытку.

Пожалуй, они с Ольгой действительно идеальная пара, слишком друг на друга похожи. Настроение и поведение Кости меняется так стремительно, что я не успеваю не только уйти, но хотя бы от него отстраниться.

А он неожиданно оказывается рядом со мной, обхватывает меня за плечи, чтобы не вырывалась, склоняется и…

Последнее, что я вижу – это не лицо мужчины, который мне неприятен.

Я замечаю в двух шагах от террасы Артема.

Не знаю, как именно он нашел меня в этом кафе, но в том, что это именно он, нет ни капли сомнений.

Мысли проносятся хороводом за доли секунды. У меня настоящая паника, ужас, мне плохо, но…

Доли секунды, увы, не помогают Костику одуматься, не помогают ему понять, что я не шучу и между нами не может быть ничего.

Нависнув надо мной, он сжимает сильнее мои плечи и… прижимается своими губами к моим.

И я знаю, знаю, как это выглядит со стороны – я с этим проклятым букетом в руках, а он целует меня в ускользающую улыбку…

Глава № 63. Артем

Звонок Лины, на который я отвечаю, не просто выдергивает меня из квартиры, он нагружает проблемами, которые я разгребаю всю ночь.

Нет, я не добрый самаритянин, и вряд ли ответил бы вообще, но я хватаюсь за эту возможность, чтобы остыть, и чтобы запретить себе то, чего хочется, то, о чем уже думал. Ломать, убеждать, заставлять меня Дашу планы…

Я многому научился за столько лет в жестком бизнесе, я знаю, как заставить собеседника сменить точку зрения, как заставить его принять условия, которые более выгодны мне – не ему.

Но меня просто воротит от мысли провернуть такой номер с Дашей. Меня выкручивает от осознания, что если она сделает так, как того хочу я, может потом пожалеть.

Я не хочу, чтобы она о чем-то жалела. Не хочу, чтобы ей было плохо рядом со мной. Даже если мне рядом с ней хорошо.

Ночной город меня не задерживает – я мчусь по нему, рассекая не столько ночные тени, сколько желание развернуться, заграбастать девушку, которая осталась в квартире и пообещать ей все, что попросит – лишь бы осталась.

Я бы запретил себе вспоминать, что она останется не просто так, а потому что я надавлю на нее. Но она не забудет. А прожженным дельцом я мог быть где угодно, с кем угодно, но не в отношениях и не с ней.

Она – как глоток свежего воздуха. И даже если я без нее задохнусь, не хочу ее заставлять.

Ее жизнь…

Жаль, что я не могу сказать то, что навязчиво лезет в голову: ее жизнь+моя=

Не могу, потому что это то уравнение, которое я не в силах решить, и высшая математика, и теория вероятностей не помогут.

И я отвлекаюсь на то, что меня окружает. Вытравливаю из себя невероятные мысли, в которых я возвращаюсь домой, а Даша мне сообщает, что все обдумала и решила, что я стою того, чтобы остаться со мной. Пусть не сегодня. Когда я вернусь, она наверняка будет спать, и все, что я смогу сделать – это смотреть на нее, обнимать и гадать ответ по дыханию.

Завтра.

Пусть завтра.

Или когда… сколько у нас в запасе с ней дней?

Мысли о Даше и том, что нас ждет, когда я вернусь, вытесняет реальность. Лина в больнице, попытка суицида, на этот раз настоящая, и почти с тем эффектом, которого она ожидала.

Я с таким упорством занимаюсь ее проблемами, которые липнут одна на другую, как будто мы все еще вместе. Родители Лины, которые без сил сидят в коридоре больницы, пожалуй, думают именно так. Но правда в другом. Я делаю все, что угодно, чтобы отвлечься, чтобы не сломать сейчас, на эмоциях свой любимый цветок.

На то, чтобы все уладить, уходит куда больше времени, чем я ожидал. Приходится подключать не только деньги – все же встречаются еще принципиальные доктора, за что им мое уважение. Приходится выдергивать Толика, и ехать за ним, потому что он выпил, таки ночью не доверят, а никто не поймет так друг друга, как коллега коллегу.

А это время.

Все это время.

Которое дает мне остыть, заставляет понять, признать – уже точно, без оглядки назад, что именно я чувствую к Даше.

Но это же время действует против меня.

Пока мы решаем вопрос с тем, чтобы Лину не отправляли в психушку, договариваемся о том, чтобы перевести ее в хорошую клинику, и она все равно была под присмотром врачей, пока я прощаюсь с родителями Лины и успеваю ускользнуть от их благодарности, от меня ускользает Ромашка.

Ключи от консьержа – похлеще удара под дых.

Пропущенные звонки от нее замечаю уже только когда, забрав ключи, разворачиваюсь и возвращаюсь в машину. Беспокоилась? Или хотела сказать, годе ключи.

В любом случае, звонить уже поздно. Наверняка, она спит. Надеюсь, что спит, потому что я уснуть не могу.