На осколках тумана

Он направляется к этому таксисту, о чем-то с ним говорит, а я отвлекаюсь на звонок Ольги, которая не понимает, почему наш разговор прервался так резко и неожиданно.

Поясняю, что гуляю по городу, не могла говорить, и в ближайшее время тоже вряд ли смогу.

– Эх, я бы тоже лучше с тобой прогулялась, – вздыхает подруга.

Я оставляю ее сожаление без комментария, потому что мы обе знаем, что она увлечена подготовкой к завтрашней свадьбе лучшего друга. И, возможно, немного – фотографом, с которым у них, кажется, что-то да складывается.

В любом случае, эту неделю мы с ней не виделись. И мне просто необходимо заполнить себя положительными эмоциями, чтобы они перекрыли те, которые возникнут, когда Ольга начнет пересказывать, как прошла свадьба. А она точно начнет, не сможет сдержаться.

– Извини, – голос Артема заставляет меня обернуться.

– Все, Оль, пока, – поспешно прощаюсь с подругой.

– Даша, кто это? – не желает прощаться она, и в голосе не интерес, а волнение, которое как зараза передается и мне.

– Позвони мне вечером, – прошу ее и добавляю на непредвиденный случай, который тоже всплывает как вариант благодаря ее страхам. – У меня сейчас встреча.

Я нажимаю отбой и разворачиваюсь к Артему.

За время, пока мы идем к скверику, я успеваю узнать, почему в вайбере он подписан как «Артем Ж». Оказывается, это сестра так сократила его фамилию, он пару раз случайно отправил сообщения с таким ником, а потом просто не стал исправлять. Он успевает узнать, когда у меня день рожденья и с кем планирую его отмечать. У меня закрадывается подозрение, что он уже сейчас думает о подарке, потому что вскользь интересуется тем, что мне нравится, что бы я хотела получить от друзей и осматривает уже не конкретные участки моего тела, а меня полностью.

Я узнаю, где расположен тот самый пирс. А он – имя моей подруги и как давно мы знакомы.

Много вопросов. Много ответов. Общаться непривычно, но абсолютно несложно. Так же, как и по телефону, лишь за тем исключением, что сейчас можно увидеть реакцию собеседника, а не придумывать, иногда ошибаясь.

И только спустя минут двадцать, когда мы уже занимаем скамейку и можно чуть отдохнуть, я вновь напрягаюсь от осознания, что я спрашиваю его о простых вещах, не пытаясь залезть к нему внутрь и узнать что-то емкое. А его вопросы словно загоняют меня в ловушку, окружают в попытке узнать круг общения, мой характер, мои интересы и вкусы. И последней каплей, которая заставляет насторожиться, становится вопрос: где именно я живу.

– Я хорошо знаю старый город, – поясняет Артем, – часто бываю там. Может быть, даже не раз проезжал мимо окон.

– Я бы все равно не смогла тебя пригласить на чашечку кофе, – пытаюсь улыбнуться, но не выходит, бросаю взгляд на мужчину, который все еще ожидает ответа, называю одну из улиц в нашем районе и добавляю, чтобы он не думал, что я одна в этом городе. – Я живу… с бабушкой.

К моему облегчению, он эту тему не развивает. Так, следует пара вопросов про возраст и самочувствие. Нет, я уже достаточно хорошо изучила Татьяну Гавриловну, и мой рассказ не вызвал бы подозрений, что бабушка существует – теперь я точно знаю, что значит жить с пожилым человеком. Но вплетать хозяйку квартиры в свой «день без нее» не хочу. Мы обе друг от друга сейчас отдыхаем.

Настроение портится. Маленькая ложь, несущественная, по сути она не имеет значения, и все же…

Неприятно. Противно. Как будто я начинаю плести клубок из интриг, которых и не планирую.

От грустных мыслей, которые кажутся липкими, отвлекает гомон голубей – их, сидя на лавке напротив, кормят сухим батоном мальчишки. Птицы стараются урвать друг у друга, и все же самцы уступают самкам кусочки побольше. А мальчишки смеются и дразнят, и отгоняют воробьев, потому что те кажутся им не такими благородными и красивыми птицами.

Я не сразу понимаю, что мы с Артемом не просто оба молчим – возможно, даже давно. А вместе наблюдаем за этой сценой. Я – с улыбкой. Он – с какой-то грустью, которая отражается в его взгляде.

И только теперь я вдруг понимаю, что он специально сел с правой стороны от меня, чтобы я видела только лучшую сторону, чтобы взгляд мой не спотыкался об изувеченное. А еще до меня доходит, что я почти не смотрю на него. Вопреки его стараниям, не смотрю.

Куда угодно – в сторону, на деревья, которые уже наполняются зеленью, на траву, по которой бродят собаки, на трамваи, на мальчишек, на птиц. Только не на Артема.

Несколько взглядов при встрече – не в счет.

И… только теперь замечаю, что розы лежат между нами. Не потому, что он хочет этой преграды. А потому, что когда он подсел на лавку следом за мной, я подвинулась.

Прикусываю губу, стараясь избавиться от неловкости.

Разворачиваюсь так, чтобы видеть Артема.

И смотрю на него.

Даже когда он оборачивается, чтобы взглянуть на меня, и становится видна другая половина лица, смотрю на него.

И он, словно бросая вызов и проверяя, сколько я выдержу, садится поперек лавки и усмехается, заставляя уголок губ искривиться больше обычного.

– Хочешь, я покажу тебе этот пирс? – неожиданно спрашивает меня.