На остановке у сгоревшей березы

— Заходи, открыто, — крикнул, застегивая рубашку.

— Здравствуй, Миша.

В дверях стояла Настя Куприянова.

— Здравствуй, — Михаил не скрывал, что удивлен ее приходом.

Они давно не виделись. Михаил забыл, что Настя когда-то была его первой, мальчишеской любовью. Юность давно прошла. Словно там был другой Миша и другая Настя. Сейчас, глядя на эту полную женщину, с подведенными стрелками на глазах, толстыми, розовыми от мороза щеками, он никак не мог связать ее с той худенькой смешливой Настенькой, которая так нравилась ему.

Он поднялся с кресла и молча смотрел на нее.

Она расстегнула полушубок, провела рукой по столу. Стол был деревянным, без скатерти.

— Неуютно у тебя, — она говорила медленно и тихо.

— Бабы нет, вот и неуютно.

«Зачем я это сказал? А зачем она пришла?» — эти мысли пришли в одно время.

Они снова помолчали.

— Я своих всех вчера к золовке отправила, ты знаешь, наверно.

— Нет, не знаю, — он начинал догадываться о причине ее прихода, поражаясь смелости и нахальству.

— Миша, неужели ты на самом деле все забыл? Я вот ни на один час не забываю нашу любовь, — она подошла близко, и мужчина почувствовал запах спиртного.

— Настя, если ты пришла со мной про любовь говорить, то зря. Завтра проспишься, сама жалеть будешь, что приходила.

— Может, пожалею, а может, и нет.

Она потянула его за край рубашки.

— Руки озябли, по морозу бежала, погрей.

— Настя.

Михаил взял ее за плечи, слегка отодвинул.

— Брезгуешь мной? А того не знаешь, как с нелюбимым спать, да другого представлять все ночи. Как ревновать того, кто давно уже не твой. Да, выпила сейчас, чтобы не страшно идти было и эти слова сказать. Чего молчишь? Ну давай, скажи, что я дрянь последняя!

Женщина повысила голос, сорвала с шеи шаль.

— Или уже не привлекаю тебя? Старая стала, да?! Ты же молоденьких любишь.

— Угомонись, Настя, соседи услышат.

— Пусть услышат! Не буду больше скрывать ни от кого.

— Дети у вас.

Она вдруг опомнилась, села на лавку и громко заплакала.

Михаил закурил, присел рядом. Ему стало жалко ее по-человечески. Но он понимал, что она сюда пришла к нему не за жалостью. Она положила голову ему на плечо, сказала.

— Я уйду сейчас, Миша, не пугайся. Ночь сегодня такая волшебная. Я тебя буду дома ждать. До самого утра. Ты сейчас ничего не говори. Я тебя ждать буду.

Она коснулась губами его щеки и, не застегиваясь, вышла на улицу.

16

Туркмения. 1989 год

Таня вернулась домой весной. В России пожила три дня, забрала сына и прилетела в Ашхабад.

Столько радости было в глазах Ибрагима, что у нее выступили слезы. Первый месяц был медовым. Через девять месяцев женщина родила дочку. Жили они спокойно. Шли годы. Девочка закончила третий класс, и по приглашению Полины, с которой они часто переписывались и перезванивались, Таня с детьми полетела в отпуск в Беларусь.

Уже распался Советский Союз. Из Туркменистана уезжало русскоязычное население. Перемены в государстве были не самые радужные. Женщина маялась. Сердце разрывалось между желанием покинуть страну и нежеланием оставлять мужа. Ибрагим в прошлом году заболел, долго лежал в больнице. Таня переживала за его здоровье, обивала пороги опытных врачей, ночевала у него в палате, молилась о выздоровлении. Она не могла его бросить. Ибрагим выздоровел и сам посоветовал им полететь в отпуск и хорошо отдохнуть.

Полина, громкая и веселая, закричала из толпы встречающих.

— Татьяна, мы здесь! — подошла и начала обнимать ее, тискать детей.

— Господи, чего чемоданы такие тяжелые! Василий! Чего столбом стоишь. Бери багаж!

Подошел ее муж. Здоровый, полноватый мужчина, смущаясь, поздоровался с Таней, взял багаж.

— Пойдемте, пойдемте, — торопила Полина, быстрее нужно выехать, пока в пробку не попали.

Все дружно заторопились к стоянке, где Василий оставил машину. Муж Полины сразу понравился и Тане, и ее детям. Немного понаблюдав за супругами, поняла, что в доме правит Полина, а Василий спокойно ей подчиняется. А дети уже знали из разговора в машине, что скучать им не придется, потому что у дяди Васи есть лодка с мотором, на которой они вместе с его сыновьями будут ездить на рыбалку.

Отпуск получился замечательным. Полина тоже взяла отпуск, чтобы все время посвятить подруге. Хозяйство у них было не маленьким. Хозяйка так умело распределила всем обязанности, что они успевали и огород прополоть, и ягоды собрать, в лес сходить и на реке позагорать.

Дети были в восторге. Оба поправились и повеселели. Полина откармливала всех до тяжести в желудке, приговаривая:

— Мне хилые работники не нужны! Налегайте. А вы что думали, сюда только малинку приедете кушать?! Нет, дорогие. Завтра до обеда будете работать. Мальчишки пасти коров с пастухом пойдут, наша очередь, а Анечка клубнику собирать будет. Есть вопросы?

Вопросов не было. Сын подружился с мальчиками Полины, и они все время проводили вместе. Анечка постоянно дрессировала большого хозяйского пса, который от нее уже не отходил.

Вечерами, после сытного ужина, Василий с детьми во дворе всегда находил занятие. Таня с подругой, как в старые времена, сидели на веранде, душевно разговаривали.