На острие

Время от времени в запретке появлялись служители закона. Они прочесывали все более-менее целые здания, заглядывали в подвалы, искали нарушителей. Обычно довольствовались бомжами и наркоманами, на высоту или в сильно разрушенные дома не совались, так что мы спокойно отсиживались в Логове, как и остальные группы. Просто не тренировались в этот день да старались не подходить к окнам.

Но сегодня что-то пошло не так.

Люди в форме заглядывали во все дыры, во все щели. Даже пытались карабкаться по выщербленным стенам. Наш подвал спасала груда битого кирпича, но ненадолго.

Ларс жестом указал на что-то у меня за спиной. Клочок тени! Такой густой, что не увидеть собственную вытянутую руку. А от окна прикрывает шкаф!

Снаружи донеслись тихие голоса. Заметили!

Я сжалась в комок, Ларс замер рядом. Мы оба, не мигая, следили за ярким пятном – в окошко светили фонарем.

Он скользнул по стене, выхватил дальний угол, мазнул по полу рядом со шкафом.

– Пусто! – послышалось разочарованное.

– Хорошо проверил? Может, заглянем?

– Если тебе так хочется, лезь сам! Я шею в этих трущобах ломать не намерен!

– Смотри! Если упустим, тебе её сломает Клан.

Сердце ухало где-то в горле. Казалось, его слышали даже на улице, но, потоптавшись возле окошка, люди ушли.

Мы замерли. Слушали, как ходят за стенкой, как переговариваются. Сквозь щели даже долетел запах табака. Настоящего, а не пропитанной ароматизаторами массы.

Снаружи послышались крики, топот, кто-то упал, выругался, куда-то побежал… Шум отдалился, и Ларс схватил меня за руку:

– Скорей!

Трогать дверь с проржавевшими петлями означало громко заявить о себе. И мы выбрались так же, как и зашли – через окошко. Скатились с горы битого кирпича, пересчитав, наверное, каждый. И, пригнувшись, кинулись прочь.

И все-таки нас заметили. Засвистели, закричали вслед. Но мы уже знали, как будем уходить.

Никогда я так не бегала, не прыгала по балкам и не рисковала. Казалось, под ногами огонь разлился, задержись хоть на мгновение, и прожжет толстую подошву кроссовок, опалит ступни.

И я бежала. Задыхалась, хватала ртом воздух и – бежала. А рядом мчался Ларс.

Наконец, преследователи отстали. Им снизу не очень удобно было перепрыгивать завалы, они то и дело теряли нас из виду.

Остановились мы только когда голоса остались позади. Согнулись пополам, ловя ртом воздух, и упали, где стояли.

Несколько минут я слышала только свое сердце и шумное дыхание запыхавшегося Ларса. А потом мы переглянулись и рассмеялись. В унисон, до болящих ребер, до кашля.

– Вот это была гонка! – Ларс окинул взглядом проделанный нами путь.

– Давно так не бегала, – отозвалась я и осеклась, вспомнив ту ночь и луну. – Ну, не удирала!

Ларс уселся и обхватил руками колени.

– Интересно, чем ты так досадила Клану, что они даже облаву устроили?

Он был прав. Меня искал Клан. И простого столкновения в дверях для такого было недостаточно.

– А, может, это не за мной? Кто знает, кто еще здесь прячется? Может…

Надсадный крик и звук упавшего с высоты тела заставил заткнуться. Мы осторожно выглянули из укрытия.

Люди столпились вокруг распростертого на земле человека. Я хорошо знала этот недостроенный дом. Мы остерегались там бегать: торчащая в фундаменте арматура не оставляла оступившемуся даже шанса.

Но от кого он убегал? Все были внизу.

– Проклятье! – выругался Ларс. – Альпинисты!

Вдоль некоторых стен свисали веревки. Хорошо экипированные люди карабкались наверх, обкладывая убегающих со всех сторон.

– Деру! – скомандовал Ларс. – Должны успеть.

Ух, как мы мчались! Ветер свистел в ушах, заглушая крики.

Альпинисты не добрались до этого места. Они уже поднимались, но чтобы достичь верхних этажей, им требовалось время. Мы же просто проскочили опасные участки, пробежали по тонюсеньким балкам и помчались дальше.

Впереди замаячила окружающая запретку стена. Поверху тянулись спирали колючей проволоки, путь выше – провода под высоким напряжением.

А за ними взрывались проблесковыми огнями полицейские машины.

Ларс выругался. А я, утонув в азарте погони, не сразу поняла, что это конец.

Они перекрыли все лазы, а крыльев, чтобы перелететь заслон, у нас не было. Сзади догоняли те, кто смог вскарабкаться по веревкам. Прозвучала команда остановиться.

– Вот уж хренушки! – Ларс, схватив меня за руку, рванул вперед.

– Что ты творишь? – разговор сбивал дыхание, но не спросить не могла. – Тебя же просто штрафанут…

– А тебя прихлопнут! – отмахнулся Ларс и резко выкинул руку вправо. Там возвышался древний строительный кран.

Непонятно, почему он еще не упал. Стойки проржавели настолько, что в металле видны были дыры. При малейшем ветерке вся эта конструкция раскачивалась и стонала, как неупокоенный призрак. Или души тех, кто решился на восхождение, забыв о том, что техника безопасности пишется кровью.

В здравой памяти я ни за что бы не решилась на такое. Но длинная стрела ржавым мостом нависала над забором, словно указывая путь к спасению – туда даже полицейские альпинисты, отчаянные головы, вряд ли сунутся.