На острие

С того времени, когда его избили и смертельно напугали, а Кальдер учинил ему допрос с пристрастием, прошла неделя. С тех пор никаких угроз Карр-Джонс не получал. Он решил, что Кальдер находится в Вайоминге, и очень надеялся, что те, кто ему угрожал – кем бы они ни были, – поймут, что причиной всех зол является не он, Джастин Карр-Джонс, а Алекс Кальдер.

Однако ему еще предстоит разобраться с облигациями «ДЖАСТИС». Вот уже месяц он был уверен в том, что эти проклятые облигации грозят стать серьезной проблемой. Какой бы сложной ни была структура ценных бумаг, Карр-Джонс всем своим существом ощущал, насколько выгодной или убыточной может стать та или иная сделка. Еще в конце прошлого месяца, то есть в январе, он ожидал, что облигации утонут, но это его не особенно тревожило. Он считал, что фонд «Тетон» очень силен и способен покрыть любые потери. Ведь он один из самых мощных хеджевых фондов мира. Когда Перумаль погиб, ему самому пришлось заняться переоценкой позиций. Если учитывать, что, по его мнению, на самом деле произошло с Перумалем, при расчете следовало выйти на более высокие цифры. В новой компьютерной системе по-прежнему оставалась масса дыр, и это в принципе позволяло провести почти любую переоценку так, чтобы никто не заметил подвоха.

Однако индексы «Никкей» стояли довольно низко, а до Карр-Джонса доходили слухи, что фонд «Тетон» затеял какую-то грандиозную спекуляцию на японском рынке. Визит Викрама его изрядно напугал, но он все же сумел устоять. С учетом поведения рынка проводить новые манипуляции с облигациями «ДЖАСТИС» было просто невозможно. Слава богу, Викрам это, похоже, понимал. Карр-Джонс каждый день проигрывал на компьютере цифры по модели Перумаля. В пятницу, ко времени закрытия торгов, потенциальные потери фонда «Тетон» по облигациям «ДЖАСТИС» составляли шестьсот тридцать миллионов. Это было чуть меньше, чем в начале недели, поскольку индексы шли вверх, но шансов на то, что облигации к понедельнику выйдут на нуль или хотя бы окажутся близко к нулю, не было.

Если фонд «Тетон» не выдержит, то его потери по облигациям отразятся на многих. Сотни миллионов, которые «Блумфилд-Вайс» дал в долг «Тетону» для приобретения облигаций, окажутся в зоне риска, и большая часть долга возвращена не будет. У «Блумфилд-Вайс» возникнут огромные проблемы. Карр-Джонс должен был доказать, что виноват в этом кто угодно, но только не он, – на кону стояла его дальнейшая карьера. Это была весьма серьезная задача, и для ее решения следовало пустить в ход всю свою изобретательность.

У Карр-Джонса созрел план. На первом этапе следовало выявить виновных. Их четыре. Первым в списке стоял Перумаль. В подготовленные им таблицы требовалось внести кое-какие изменения, чтобы всем и каждому стало ясно, что индус сознательно вводил в заблуждение Карр-Джонса и департамент управления рисками, искусственно занижая степень риска данной операции. Второй в шеренге виновных должна была стать новая компьютерная система. Сделать это было легче, чем обвинить Перумаля. Система обошлась банку в сорок миллионов долларов, но все еще не работала. Третьим виноватым станет департамент управления рисками. Последнее вообще не проблема. Джастин Карр-Джонс был мастером в деле запугивания вспомогательных подразделений. Надо лишь доказать, что департамент не смог установить, что, кредитуя фонд «Тетон», «Блумфилд-Вайс» подвергается серьезному риску. Это должно было показать как недостаточную компетентность департамента, так и то, что он вообще работает из рук вон плохо. И наконец, четвертым виновным должен был стать Дерек Грейлинг – сотрудник, который вообще не имел никакого отношения к работе с фондом «Тетон», но к понедельнику должен был стать таковым, хотя в данный момент и не имел об этом понятия.

После этого следовало переходить ко второй фазе плана. Карр-Джонс, как ни старался, не мог уйти от того факта, что он несет всю ответственность за работу с деривативами и, соответственно, за ведение дел с фондом «Тетон». Надо было сделать так, чтобы все видели, что он виновен не в возникновении проблемы, а лишь в том, что не сумел найти ее решение. Этот этап плана нуждался в тщательной проработке.

Карр-Джонс начал с того, что составил электронное послание в департамент управления рисками. Он жаловался на плохую работу компьютерной системы и на то, что она постоянно выдает неверные цифры, не преминув при этом указать, что в результате слабой работы системы переоценку наиболее сложных деривативов приходится проводить лишь ежемесячно, а не ежедневно, что совершенно неприемлемо. Подобное положение может привести к тому, что степень риска для наиболее сложных структур может быть значительно уменьшена. В заключение послания он требовал немедленно принять меры для исправления положения. Копии письма Карр-Джонс направил Саймону Бибби и Бентону Дэвису. Письмо было датировано 25 февраля, и это доказывало, что Карр-Джонс первым обратил внимание на проблему.