На острие

Бодинчук набрал крымский номер Дяди Юры, и они говорили несколько минут. Бодинчук любил поболтать с Дядей Юрой. Эти разговоры его успокаивали, позволяли ощущать себя не столь беззащитным и уязвимым. Он предпочел бы обращаться к услугам старика не так часто, но сейчас возникла ситуация, разрешить которую могло лишь непревзойденное искусство Дяди Юры, а успех нужен был стопроцентный. Дядя Юра сказал, что дремал, до упаду наигравшись с внуками. Он заверил Бодинчука, что очень рад получить предлог не разбирать в субботу и воскресенье завалы в гараже под бдительным оком супруги. Бодинчук заверил, что в Севастополе Дядю Юру будет ждать реактивный самолет, на котором тот полетит в Солт-Лейк-Сити под любым удобным для него именем. Из Солт-Лейк он отправится в Джексон-Холл регулярным рейсом.

Покончив с этим делом, Бодинчук сосредоточил внимание на вечернем мероприятии. Ему предстояла встреча с влиятельным министром, в ходе которой надо было так ублажить государственного деятеля, чтобы выгодный правительственный контракт попал в нужные руки. Бодинчук пока не знал, на что сильнее всего западает министр: на девочек, наркотики, спиртное или банальные зеленые бумажки. Однако он не сомневался, что легко сможет это узнать.

Викрам, тяжело опустив плечи, сидел перед экраном монитора. Он пытался подсчитать, во что обойдется фонду «Тетон» ревальвация облигаций «ДЖАСТИС», которую вот-вот должен был провести «Блумфилд-Вайс». Эти облигации были настолько сложным инструментом, что ревальвацию можно было провести четырьмя различными методами, каждый из которых в значительной степени зависел от заложенных в модель допущений. Но какой бы метод ни использовался, какие бы допущения ни закладывались, в результате однозначно их ожидают большие потери. Оставалось ответить только на один вопрос: насколько большие?

Викрам обвел взглядом помещение. Двое трейдеров чему-то смеялись. «Юмор висельников», – подумал он. Вот уже несколько дней никто не проводил никаких операций. Их вера в то, что Мартель всегда может найти способ вытащить фонд из беды, давно исчезла. Хеджевый фонд «Тетон» стал частью истории.

Что это значило для Викрама? Скорее всего ему придется уехать из Джексон-Холл. С одной стороны это вовсе не плохо. Викрам любил горы, особенно летом, когда он мог целыми днями кататься на горном велосипеде, наслаждаясь величием окружающей природы. Все это, конечно, хорошо, но он не воспринимал Джексон как свой дом. Во всем городе было лишь два выходца из Индии: он и официантка в одном из ресторанов. Местные не проявляли по отношению к нему враждебности, более того: всегда были безукоризненно вежливы. Но в Джексон-Холл он ощущал себя экзотическим гостем из Азии, в то время как в Калифорнии чувствовал себя калифорнийцем.

Когда фонд «Тетон» лопнет, то вместе с ним лопнут и все его личные накопления. У него не останется денег, но по крайней мере с ним останутся его мозги. Он еще молод, и у него есть время сделать миллионы.

Ему будет не хватать Черил. Боже, как ему нужна эта женщина! После свидания в Нью-Йорке – всего два дня назад – они встречались трижды. Они стали терять бдительность, и их наверняка скоро застукают. Но Викраму было на это плевать. Это было больше чем секс и даже больше чем трепет, вызванный сознанием, что ты трахаешь жену босса, хотя оба фактора, бесспорно, имели значения.

Викрам начинал понимать, что любит эту женщину.

Оставит ли она мужа, чтобы последовать за ним? Скорее всего нет. Викрам знал, что Мартель по-прежнему нравится Черил, несмотря на то, что страсти в их браке больше нет. Но ей пока не все известно о супруге, не так ли? Не все она знает и о нем, Викраме.

Викрам вдруг понял, что гениальный трейдер, которым он так восхищался, является монстром, и ему не хочется на него походить. Более того, он уже вообще не хотел иметь с ним ничего общего. Признаки того, что его босс – чудовище, имелись и раньше, но Викрам их либо просто игнорировал, либо считал их неотъемлемой чертой гения. Таким сигналом было «самоубийство» Дженнифер Тан, случившееся вскоре после того, как она начала чинить им неприятности. Он не придал значения тому, что Мартель хвастает своим знакомством с Михайлой Бодинчуком, и остался равнодушным, когда человек Бодинчука стал следить за Перумалем. И вот теперь Мартель увел в горы Кальдера на верную смерть.

Ему было жаль Перумаля. Поначалу он относился к нему как к деревенскому увальню, но у парня оказались отличные мозги. В результате они вдвоем провели несколько прекрасных операций. И вот теперь Перумаль лежит под шестиметровым слоем снега.