На острие: часть вторая (СИ)

— С языком? Да вы тут чуть прямо на ковре не разлеглись! Он мял твой пах!

— Мы вообще-то с Мирославом ни разу не делили страсть на двоих! Это было обычное вежливое приветствие, показывающее, что мы хорошо друг к другу относимся!

— Так, Зарик! Смотри: подходишь и жмешь руку. Все. Никаких поцелуев. Никаких объятий. Ясно?

— Ты — тиран! — произнес я и поспешил вывернуться из его объятий.

Честно говоря, я тогда сильно обиделся. То есть сначала — не очень сильно. Ушел в свою комнату и стал ждать, когда вредный джинн осознает, что неправ. Но он все не приходил и не приходил! Я начал волноваться. И еще захотел есть. Но выходить из комнаты посчитал капитуляцией, а я так просто не сдаюсь! Получилось, что я почти весь день просидел в своей комнате, а этот гад даже и не пытался зайти, чтобы извиниться! К вечеру я начал подозревать, что джинн не чувствует себя виноватым и не собирается мириться. Вот тут мне стало действительно обидно. И жалко себя — как только угораздило связаться с этим бесчувственным типом? Наконец, он появился самым бесцеремонным образом. Надымил едкими черными клубами, прожег палас своими полыхающими ступнями. Ух, так и треснул бы, но боязно обжечься — от Руслана шел раскаленный воздух.

— Ты же сейчас все тут спалишь! — воскликнул я. — Немедленно притушись!

Хотел еще выговорить ему за испорченный коврик, но у Руслана было такое злое лицо, что я передумал. Закралась мысль о немедленном отступлении в ванную. Правда, дверь его вряд ли остановит. Джинн немного постоял неподвижно, я стоял напротив, лихорадочно соображая: как можно выкрутится из этой идиотской ситуации, желательно без существенных потерь для собственной гордости?

— Не тревожься об имуществе, мой драгоценный, — заговорил наконец джинн и голос его был похож на рев пламени, — повреждения я исправлю. Я долго думал о твоем нежелании покориться мне даже в малости…

Тело джинна полыхнуло огнем, и он сделал ко мне шаг. Я попятился — выглядел он угрожающе. Да и стиль речи, столь не похожий на Руслана, но весьма подошедший бы злобному и жестокому джинну, меня не порадовал.

— Мои просьбы умаляют твою свободу? Ты хочешь жить, не оглядываясь на мои желания, пусть даже самовольство это причинит мне страдания? Так, может, и мне вернуться к своим привычкам? Например, я мог бы содрать с твоего не-любовника кожу. Или окунуть его в кипящее масло. Как тебе такие привычки?

— Значит, мы перешли к угрозам? Отлично! Теперь я во всем виноват, просто потому что у тебя железный аргумент — ты сильнее!

Я ужасно испугался и оттого понес сам не знаю, что. Пресветлая Богиня, ну как он завелся-то! А вдруг и впрямь что-нибудь Мирославу сделает? Но Руслан внезапно перестал полыхать, раскаленное до красна тело остыло, превращаясь в обычную плоть. Пару секунд он был обнажен, потом появилась привычная повседневная одежда. Руслан сделал несколько шагов ко мне, обнял и крепко прижал меня к себе, поглаживая спину.

— Это не угрозы, Елизар. Сложно изжить многовековые привычки, я понимаю, мне ведь тоже нелегко. Разве ты не замечаешь, как я изменяю себя каждый день? Ведь по обычаям нашего народа такому, как ты, полагается жить в высокой башне, одиноко стоящей посреди песков. О, я бы сделал все, чтобы доставить радость моему прекрасному цветку: я бы кинул к твоим ногам самые дорогие и яркие ковры, заставил комнаты благоухающими цветами, добыл тебе редчайшие и крупнейшие камни, приносил бы диковинные яства со всего света.

Мне весьма живо представилась эта милая башенка-тюрьма без никакой связи со внешним миром, без интернета и, Богиня сохрани! даже без телека. И как я брожу по ней целыми днями. Неприкаянный и одинокий. А джинн появляется изредка, осыпает дарами и снова усвистывает куда-то в даль. Жесть! Просто мороз по коже. Неужели в наше время могут происходить такие ужасы?

— Русик, перестань, пожалуйста, мне страшно! — прошептал я.

Нафиг гордость! Сейчас Руслан как никогда был похож на древнее существо, многие века живущее по законам своего народа, о которых я не имею и малейшего представления. Подумалось, что он вполне способен на подобное. Особенно, если я его сильно разозлю. И управу на него найти будет очень сложно. Похищение, конечно, карается законом, но на земли джиннов никто ради меня, обычного инкуба, не сунется. Тем более, если не будет опасности для моей жизни. Думаю, у меня стал весьма перепуганный вид, джинн снова погладил мою спину и произнес:

— Все понимаю. Это неприемлемо. Да и какой век на дворе, да? — Руслан улыбнулся и меня немного отпустило. — Елизар, — продолжил джинн, пристально и серьезно глядя мне в глаза, — что такого сложного в том, чтобы не облизывать всех своих знакомцев? Я не понимаю, честно.

— Это не вежливо! — пробормотал я куда менее уверенно, чем мне хотелось. — На меня станут обижаться. Кроме того, я же не со всеми так здороваюсь, а только с семьей!

— Вы в родстве? М… погоди, я не понял: тебя под деревом нашли, разве нет?

— Да! И все, кого нашли рядом — братья. Еще ведь есть папа, он потом взял на воспитание Мирослава, то есть мы с Миркой тоже братья, хотя он младше.