На острие гнева

Андаир очнулся, но не был в этом уверен. Не мог пошевелиться или открыть глаза. Тело отказывалось подчиняться, большую часть его вальдар не чувствовал. Потребовалось несколько минут, чтобы взять под контроль хотя бы веки. Тяжелые, словно заржавевшие ворота, они слегка приоткрылись. От дневного света в глазах полыхнуло огнем. Андаир зажмурился не только от рези, но и от вспышки головной боли. Она казалась невыносимой, вальдара замутило, зато он, наконец, почувствовал свое тело. И тут же пожалел об этом. Оно ныло и дергало в местах свежих побоев и ран. Левая часть, на которой вальдар лежал, затекла, начала оттаивать, болезненно покалывая, но это была меньшая из проблем. Подпрыгивая на ухабах, голова раскалывалась невыносимо. Несколько минут Андаир лежал, не шевелясь, не пытался снова открыть глаза, пока не свыкся с болью, и она не стала терпимой.

Во второй раз вышло легче, но не слишком. Андаир обнаружил себя на полу клетки, судя по мерному покачиванию и подпрыгиванию на кочках, она стояла на повозке. Вальдара куда-то везли. Он собрал все силы и сумел приподняться. Сел и, тяжело дыша, откинулся на прутья решетки. Глаза слезились от дневного света. Боль пронзила Андаира с головы до ног, наказывая за то, что посмел пошевелиться. Он прикрыл глаза и ждал когда отпустит. Если вообще отпустит, парню казалось, что он сейчас сдохнет. Но сил хватило, он справился. Рядом спал Бессон. Замученный, грязный и сильно похудевший. Андаир хотел разбудить друга, но тот лежал у другой стороны клетки, чтобы дотянуться пришлось бы постараться. Сил на это не было. Проще окликнуть, позже, подумал Андаир.

На руках и ногах обоих вальдаров красовались массивные кандалы. Андаир попробовал использовать магию, и ничего не вышло, сила ударилась в невидимую стену и осталась внутри. Вальдар горько усмехнулся. Ну, конечно, сплав с денирийским песком. Его пленители, несомненно, раскошелились, чтобы обезопасить себя. Сейчас такие вещи редкие и дорогие, ведь денирийский песок добывали на берегу подземного моря, что находится в скалах на востоке Шантаха. Уже пару сотен лет туда никто не смеет соваться, ходят разные легенды о морских чудовищах, которые топят все приближающиеся корабли. Удивительные свойства денирийского песка позволяют многократно усиливать волшебство. Кандалы зачарованы запирающей магией. Усиленная в сотни раз она лишает Андаира возможности колдовать. Вальдар стиснул зубы. Он больше воин, чем маг – справится и так.

– Бессон, – тихо позвал он друга. – Бессон, ты живой?

Друг тяжело засопел и повернулся на другой бок. Правая скула и нижняя часть левой челюсти изукрашены старыми синяками, а под глазами следы свежих побоев.

– Очнулся, наконец, – Бессон резко сел и подвинулся к Андаиру. – Слава Таносу, я боялся что ты…

– Что происходит? Куда нас везут? – перебил его Андаир.

– Не знаю, – пожал плечами Бессон. – Сцапали после битвы, везут куда-то на север. Ничего не говорят, понятное дело.

Следующий вопрос Андаир задавать боялся, язык будто отнялся и не желал шевелиться:

– Кто-то еще выжил?

Бессон сделался мрачнее тучи, сдвинул брови и вздохнул.

– Не знаю, – кивнул на дорогу позади. – Еще двоих наших везут в клетке за нами и кого-то в закрытой карете в хвосте, но я не знаю кого. Нас не выпускают даже во время стоянок. Меня пару раз выводили нарубить дров, но после того как попытался сбежать справляются сами.

Андаир обернулся назад и жадно всмотрелся в лица пленников. Двое парнишек из Праедана, братья и отличные воины, тоже вальдары. Сейчас они выглядели больными и изможденными, в таких же, как и он сам, кандалах.

– Сколько я пробыл в отключке?

– Почти две недели. Тебе здорово повредили голову. Эти твари хотели тебя добить и закопать по дороге, но передумали, потому что ты сын чародейки. Я слышал как они это обсуждали, – быстро и тихо рассказал Бессон.

– Сын чародейки значит… Крагины* дети, – ругнулся Андаир, зло осматривая надсмотрщиков. Рожи некоторых показались ему знакомыми, дрался с ними в ту злополучную ночь. В основном фауррены, обычных наемников защитники крепости перебили. Фауррены, ясное дело, не знатные, обычные наемники из низших слоев общества. Андаир определил это по темно-синему цвету волос, почти черному. Высокородные чистокровки обладали ярко-синей шевелюрой. Еще он приметил едущую на коне впереди магичку. Ту самую, похожую на мужика и коротко стриженную. Если бы не эта белобрысая бой мог сложиться по-другому. Именно она командовала группой магов, и почти все они выжили. Злость захлестнула вальдара с головой, во рту пересохло, трудно было сидеть не шевелясь. Хотелось раздвинуть голыми руками прутья решетки, добраться до каждого всадника в этом отряде и словно дикий зверь раздирать их тела зубами и когтями, купаясь в горячей крови. Вместо этого Андаир глухо спросил:

– Вилора жива? Ивор? Велена?