На острие луча

– Оч-чень интересно. Возмутительно!

– Папа, не надо, – взмолился Тоник. – Они очень хорошие люди.

– Буду рад, если так.

Услышав наши шаги, в коридор выглянула тетя Шаша.

– Шляются взад-вперед, – пробурчала она. – Покоя нет.

– Здравствуйте, – расшаркался Квинт. – У нас дела. Мы ходим, а не шляемся и еще будем шляться.

– Мало трех квартирантов, так еще одного притащил. Босоногого, – сказала тетя Шаша стоявшему за ее спиной дяде Коше.

Я пропустил Бейгера вперед, усадив его в кресло. Спросил:

– Какой размер носите?

– Сорок первый.

– Спустись, Квинт, в подвал и принеси мои туфли. Те, коричневые. Неприлично уважаемому профессору быть в носках. А теперь, профессор, слушайте меня.

Я взял бумагу и карандаш. Только с помощью математики и физики можно было убедить его. Мы просидели до рассвета, написав и исчертив кипу бумаг. Бейгер все понял. Мы оба споткнулись лишь на парадоксе времени. Существует ли в настоящий момент на Филоквинте цивилизация или нет? С одной стороны, мы с Квинтом дали толчок к ее развитию, с другой стороны, рано еще: Фара родится только через шесть столетий.

– Ладно. Оставим пока, – сказал Бейгер. – Впереди жизнь. Ну, Фил, честно скажу. Не ожидал. Никак не думал. Обскакали вы меня по всем статьям. Вы чудо! Молчите, молчите, я знаю, что говорю. Позвольте познакомиться с вашим сотрудником.

Профессор встал, поправил меховую шапчонку и протянул руку Квинту.

– Оскорбительные слова беру обратно. Бейгер.

– Знаю. Квинтопертпраптех. Для близких – Квинт.

– Превосходно. Будем друзьями. Итак, я отсутствовал три года. При жизни Лавния не надеется меня увидеть. Пойдем, Тоник, сделаем ей сюрприз. И вы, дорогие коллеги, с нами.

– Нет, нет, мы придем позже.

Но прежде, чем уйти, Бейгер попросил разрешения на минутку заглянуть в кабину и застрял в ней часа на три, пока не ознакомился со всем оборудованием и пока Тоник не вытащил его оттуда. Уходя, они взяли с нас слово, что к ужину мы будем у них. А мы, вместо того, чтобы после бессонной ночи отдохнуть, сели в самоуправляющуюся машину и помчались к карстовым пещерам, к Ужжазу.

К нашему удивлению, батискафа на месте не было. А пещера та самая, унылая, сырая, мрачная. Ошибиться мы не могли. А вот и квадратный колпак, который Ужжаз бросил через плечо, когда входил в надутый батискаф. Мы не знали, что и подумать.

– У-ужжаз! – крикнул я.

– Где-е вы? – подхватил Квинт.

– Я здесь, – раздался из ниши с боковым углублением спокойный голос и Ужжаз со всей амуницией предстал перед нами.

– Здравствуйте, – сказал Квинт. – А почему вы не в анабиозе?

– Постороннее тело приближалось к батискафу. Автоматика сработала, разбудила меня и я, как было договорено, принял меры предосторожности.

Я чертыхнулся про себя. Сам же регулировал аппарат пробуждения и давал инструкцию. И забыл!

– Какой сейчас год? – спросил Ужжаз.

– Все тот же.

– Путешествие отменили?

– Путешествие состоялось.

– Как профессор?

– Профессор дома.

– Спасли его вы?

– Да.

– Что-то я не понимаю.

– Пойдемте, Ужжаз, к машине, – сказал я. – Здесь не место для разговоров. К тому же вы совсем замерзли.

Квинт отряхнул колпак и протянул его Ужжазу.

– Возьмите, наденьте. Теплее будет.

Слушая рассказ о нашем путешествии, Ужжаз только качал головой, снимал и надевал квадратные очки и изредка вполголоса приговаривал: «Невероятно, но факт».

У подъезда дома нас ожидала целая толпа: семья Бейгера, Марлис, сотрудники учреждения и множество совершенно незнакомых людей. Я хотел свернуть в сторону, но было поздно.

Счастливая, помолодевшая, Лавния кинулась к нам и принялась так горячо благодарить, что я покраснел от смущения. А Квинт внимательно выслушал ее и серьезно сказал:

– Мы старались.

Я шепнул Бейгеру:

– А эти зачем здесь?

– По пути домой встретил Марлиса и начальника лаборатории. Ваших заслуг нечего скрывать. Вы совершили научный подвиг, и я не мог молчать о нем.

И что произошло с профессором? Был такой необщительный и вдруг сам всем все рассказал.

Ужжаз прикоснулся к плечу Бейгера.

– Не узнаете?

– Как же, как же. Вы… ты, Ужжаз. Диплом защищали вместе. Сколько лет!

Ко мне подбежал Марлис.

– Дорогой Фил! От имени всех сотрудников прошу вернуться в наше учреждение. Вы должны возглавить его. Мы были невежами, темными, несведущими в физике людьми. Руководите нами.

– Просим, просим! – заскандировали сотрудники и плотным кольцом окружили нас с Квинтом. Блокаду пробили корреспонденты с блокнотами в руках, градом посыпались вопросы: год рождения, ваши родители и ваши увлечения, где, как, что, когда и, конечно, почему. Вот уж этого я не люблю. Я поднял руку. Наступила тишина. Ручки замерли над блокнотами, готовые начать строчить. А я сказал:

– Никаких интервью!

– Граждане, разойдитесь! – крикнул Квинт, но это были не добродушные филоквинтцы. Упорные земляне настойчиво требовали ответов.

– Я их скрежетом фотонитовым, – догадался Квинт.

– Не вздумай.