На острие меча

Ее глаза вновь задержались на Лукане, совсем ненадолго, но достаточно для того, чтобы теперь он не мог отделаться от ощущения, что царица что-то недоговаривает. Для него она продолжала оставаться загадкой, как и все, что ее окружало: уединенность жилища, звероподобный, будто выскочивший из подземного царства, пес; даже девушка, замершая у ее кресла, казалась, как две капли воды, схожей с богиней, статуя которой стояла в углу комнаты.

– Гликерия проводит вас, – сказала она наконец и устало прикрыла веки.

Гликерия ждала снаружи. А вот огромного пса в этот раз рядом с ней не было. Видимо, выражение облегчения на их лицах проявилось настолько явно, что она не смогла удержаться от подковырки.

– Мрака повели кормить. Вас так долго не было…

Кезон насупился, а вот Лукана распирало от смеха.

«Колючая девчонка, такой палец в рот не клади – откусит», – подумал он, а вслух произнес:

– У тебя красивое имя, и очень тебе подходит.

Девушка смутилась и повела себя так, как будто это был первый в ее жизни комплемент от мужчины. Зарделась, отвела взгляд, но быстро совладала с собой и дерзко вскинула свою маленькую темноволосую голову.

– Да, и это имя – греческое!

Ее огромные зеленые глаза буквально искрились лукавым озорством, словно она умышленно дразнила его, втягивала в какую-то свою игру. Возможно, в другое время Лукан и пофлиртовал бы с ней, но сейчас был не тот случай. Похоже, она поняла его без слов; легко, на кончиках пальцев, развернулась и направилась к выходу.

Когда они подошли к забору, девушка скромно отошла от двери, уступая право отпереть ее мужчинам. Кезона упрашивать не пришлось, и через мгновение он был снаружи. А вот Лукан задержался, совсем на немного. Гликерия робко прикоснулась к его руке и почти прошептала:

– Удачи тебе, римлянин…

Повинуясь какому-то неосознанному порыву, он достал из сумки нитку с ракушками и вложил в ее пальцы…

Кезон встретил его дружеской ухмылкой.

– Понравилась девчонка?

Отвечать Гай не стал, вместо этого поинтересовался:

– Что дальше?

– Навестим уважаемого Эвмена. Договоримся обо мне, а заодно узнаем о ближайших кораблях для тебя. Уж он-то должен знать!

Он хлопнул его по плечу и первым зашагал к центру города.

Глава 5

Темные воды понта ласково плескались о борт корабля. Шторм закончился, в прозрачно-голубом небе ярко светило солнце, и только изрядно вымотанные люди, вповалку лежавшие на настилах носа и кормы, являли собой живое свидетельство того, что совсем недавно здесь бушевала стихия.

Все утро команда отважно боролась со шквалистым ветром и противостояла коварным волнам, то обрушивавшим на судно холодные массы воды, то норовившим завалить его на бок и пустить ко дну. Однако моряки действовали слаженно и решительно, капитан оказался опытным мореходом и, по всей видимости, превосходно знал непредсказуемость местных вод. Как только стало очевидно, что шторма не избежать, были убраны оба паруса, груз в трюме укрепили, чтобы он не сместился, когда корабль начнет швырять по волнам, задраили весельные гнезда. Все эти действия, включая мужество экипажа, и позволили кораблю выстоять…

Кезон стоял у форштевня и вглядывался в горизонт. Где-то там, за чертой слияния неба и моря, была земля. Со слов Эвмена, их сильно снесло к северо-востоку, в воды, которые контролировал флот Боспора, и существовала большая вероятность того, что они наткнутся на патрульные корабли. Последствия такой встречи трудно было предугадать, поскольку, опять же со слов купца, в настоящее время и Херсонес, и Византий находились с Пантикопеем не в самых лучших отношениях.

Расчетливый грек в свое время сделал все возможное и невозможное, чтобы обезопасить свой груз, и, на взгляд Кезона, весьма в этом преуспел. Начал он с того, что по броской цене купил боевую бирему, которые уже давно не использовали по назначению, и модернизировал ее – убрал нижний ярус для гребцов, увеличив таким образом место под товары. Затем нанял опытного капитана и два десятка профессиональных воинов, к которым добавил из числа своих людей пятерых хорошо обученных лучников. С капитаном он не прогадал, так как тот сразу же проникся новой идеей и внес личный вклад в переоборудование судна. По примеру больших кораблей, предложил установить в носовой части дополнительную мачту, парус которой не только увеличил бы скорость их детища, но и улучшил его маневренность.

Разумеется, затраты на содержание такого корабля были немалыми (приходилось платить охране и содержать гребцов), но Эвмен с лихвой компенсировал их тем, что сумел значительно увеличить товарооборот. К тому же товары его были негромоздкими и специфическими: ткани, кожи, посуда, оружие. Теперь его чудо-бирема, с гордым названием «Олимпия», курсировала между Византием и Херсонесом, как шустрая неуловимая рыбка. Она успевала выгрузить товар и вернуться в порт приписки, тогда как неуклюжие и медлительные торговые корабли конкурентов только приползали в пункт назначения. Ну и, конечно, безопасность. Обнаглевшим за последние два года таврийским пиратам «Олимпия» явно была не по зубам.