На острие меча

Брал Никола Гешев взятки или нет — достоверно не известно. Ясно другое, «спасать» Пеева он бы не стал. И никто не мог бы его спасти. Царь, лично надзиравший за делом, какое-то время колебался, прикидывал, не стоит ли потянуть с процессом до конца войны, когда прояснится обстановка и будет проще сделать выбор: карать нещадно или же, напротив, награждать как «лицо, способствовавшее отечеству… и так далее». Делиус, осведомленный об этих колебаниях через Недева, переслал во дворец краткую, убийственно страшную для царя справку: за 1941–1942 годы в Болгарии раскрыто 290 нелегальных организаций; в 1943-м, за истекшие месяцы, совершено 194 акции саботажа и 1491 террористический акт, включая вооруженные нападения на сотрудников ДС и РО. Убиты: бывший начальник Дирекции полиции Пантев, генерал Луков, депутат Янев… Не сам ли царь на очереди?

Борис III пришел в ярость. Выслушав очередной доклад Павлова, вывел резюме:

— Такие, как Пеев, вдохновляют коммунистических террористов. Поторопитесь с обвинительным заключением. К Пееву применить статью 681-ю, к остальным тоже. Смертная казнь! Я так хочу! Вы с чем-то не согласны, Павлов?

Начальник ДС покачал головой. Он был полностью согласен, и тень, скользнувшая по его лицу, означала совсем другое. Павлову предстояло доложить царю новую ошеломляющую весть: из последних по очереди расшифровки телеграмм неопровержимо явствовало, что некий таинственный «восточный» источник Пеева — не кто иной как его превосходительство посол Болгарии в Токио Янко Панайотов Пеев.

Павлов смотрел на царя и тянул время, боясь припадка. Борис III и по значительно менее серьезным причинам впадал в неистовый гнев.

— Шестьсот восемьдесят первая? — переспросил Павлов. — Да, так! Только так, ваше величество!

— Я устал, Павлов. Иди!

Начальник ДС захлопнул папку с бумагами. Перевел дух. Царь сам дал ему отсрочку. Нет, пусть уж с вестью о Янко Пееве едет во дворец министр иностранных дел. В конце концов, это по его епархии.

…Пеев участие Янко в работе группы отрицал. Начисто. Категорически. Держался версии, повторяющей ту, что избрал когда-то для отмежевания Александра Георгиева.

— Янко писал мне, сообщал политические новости. Не более того. Смешно и юридически бездоказательно утверждать, что он помогал мне сознательно.

Недев выложил телеграммы. Оригиналы, изъятые у Эмила Попова, перевод, выполненный криптографами РО, заключение экспертизы об идентичности шрифта машинки Пеева и той, на которой печатались шифровки.

— Извольте прочесть. Здесь речь идет о связи, о том, что Янко Пееву можно доверять. Подпись везде ваша.

— Я отказываюсь отвечать. Это фальшивки…

Недев встал, сунул пальцы за ремень мундира, расправил складки.

— Хорошо бы, если так…

Фраза вырвалась случайно, но была сказана искренне. Недев не был в восторге от оперативности и мастерства криптографов, докопавшихся до Янко Пеева. Едва удалось погасить историю с Никифоровым, и вот — на тебе, новый сюрприз, еще хлеще прежнего! Посол его величества — соучастник Пеева! Факт, который невозможно скрыть, и хорошо, что Пеев не признается, дает возможность оттянуть день, когда придется доложить царю.

Иной точки зрения придерживался Гешев.

— Вы хотите замять скандал, господа? А надо ли? Янко Пеев хороший аргумент в споре с теми, кто кричит о необходимости либерализации. Им мы заткнем рот оппозиции в парламенте; им же приструним Говедарова — они же друзья закадычные! Оздоровим обстановку!

— Надо информировать министра иностранных дел, — сказал Павлов.

Недев поддержал его.

— Это разумно. Без его санкции арестовать Янко Пеева нельзя. Возьмите миссию на себя, Гешев.

— Хорошо. Мне всегда достается грязная работа, но я не брезглив, господа!

Разговор с министром вышел долгим. Телеграммы заставили его задуматься; Гешев — хороший физиономист — легко уловил колебания: министр, очевиднее всего, верил и не верил, допускал мысль, что ему подсунули фальшивки, сработанные в отделении «А».

— Есть еще что-нибудь? Показания, компрометирующие господина посла, признание Александра Пеева?

— Нет… Телеграммы дешифрованы не нами, а РО.

Гешев выдержал паузу, добавил подчеркнуто холодно:

— Надо принимать решение, господин министр. Если вы отказываетесь, я еду к царю.

— Да… Возможно, вы правы. Янко Пеев будет отозван. Не с поста, конечно, а под предлогом доклада мне и премьеру. Надеюсь, к его приезду вы или докажете его вину, или опровергнете клевету. Лучше всего, если его уличит доктор Пеев. Брат не станет возводить напраслину на брата.

«Доктор Пеев! — подумал Гешев, спускаясь по лестнице. — Черта с два он заговорит. Я попробую, конечно, но если не выйдет, то к господину послу придется применить не статью закона, а превентивную меру».