На острие удара

На проверку свет оказался не таким уж ярким. Обычный дневной, солнечный, бьющий через приоткрытые жалюзи. Не смертельно – однако же весьма неприятно и раздражало зверски. Раньше такой светобоязни не было. Уж не стала ли она вампиром? Дина мысленно усмехнулась, попыталась отвернуться и едва не вскрикнула. Шея, как оказалось, тоже болела.

Однако ее движение, как оказалось, тут же привлекло внимание. Быстрые и тяжелые, но в то же время мягкие шаги, тяжелая рука на лбу… Знакомый голос:

– Очнулась, девочка? Хорошо, очень хорошо. На вот, попей.

И кружка с водой у пересохших губ…

На следующий день она уже сидела в кресле с высокой спинкой и вполне самостоятельно ела. Врачи, конечно, были против – ну да они всегда против. В данном случае Дина решила, что их рекомендациями можно пренебречь, благо из неприятных ощущений у нее осталась лишь слабость. Учитывая же, что силой ее укладывать никто не пытался, рекомендации врачей относились к разряду «как бы чего не вышло» и были перестраховкой. Очень хорошо. Особенно учитывая, что ходить в судно было противно. Так что, пусть держась за стеночку и с чужой помощью, но до уборной Дина могла сейчас добираться.

Полански сидел напротив. Он в больнице дневал и ночевал. А вот остальные… С ними все обстояло куда хуже. Мехвод их погиб. Когда вертолет, окончательно потеряв управление, рухнул на землю, Полански успел сделать единственное – задрать нос, защищая кабину. Однако грузовому отсеку при этом не поздоровилось. Могучая турбина, раскрученная до диких оборотов и заставляющая детище советских инженеров шустро летать по небу, попросту влетела в него. Разумеется, от оказавшегося на ее пути человека мало что осталось. Пожалуй, даже мясорубка не смогла бы отработать столь же эффективно.

В общем, опознали его только по руке с часами. Все остальное, считая одежду – в фарш. Зрелище, как сказал Полански, жуткое было. Хорошо, что Дина его не увидела – для неокрепшей детской психики оно противопоказано.

Дина слова насчет ребенка про себя отметила, но промолчала. Вместо этого поинтересовалась, что с Моше. С ним, как оказалось, дела обстояли не столь паршиво, хотя, конечно, и не радужно. Когда вертолет и земля не поделили местоположение, его через сорванную дверь вышвырнуло наружу. В таких ситуациях, бывает, гибнут. А бывает, и наоборот, остаются без единой царапинки. Тут уж как повезет.

Конкретно в данном случае вышло серединка на половинку. Сломанная рука и тщательно ободранный бок. Шрамы останутся… Дина от удара потеряла сознание – как сказал позже врач, сотрясение мозга обеспечено, а остальное придется смотреть позже. Но она хоть обошлась без ранений. У Полански обломком дюралевой обшивки рассекло одежду и оставило глубокую царапину на груди, но это – меньше, чем ничто. Он сумел оттащить товарищей от вертолета, который, к слову, даже не попытался взорваться. Русская техника оказалась куда как надежнее иных американских и европейских аналогов, которые не преминули бы отомстить экипажу хорошей обжаркой.

Дальнейшее подошло бы в качестве сюжета для голливудского боевика. Сбили их, как оказалось, именно поляки, явившиеся к месту крушения чуть позже. Добить русский, как они считали, экипаж. Полански не стал церемониться с земляками и решил вопрос максимально просто. Вначале он хотел дождаться, когда один из поляков зазевается и отобрать автомат, но они стояли настолько бездарно… В общем, на фоне медленно разгорающегося вертолета они представляли собой великолепную мишень. А у Полански был при себе пистолет, из которого он и положил гостей, благо их всего четверо и оказалось-то.

Так он стал обладателем не сильно помятого фольксвагена, который честно доставил всех троих к границе Литвы, где их арестовали местные пограничники. Впрочем, узнав, кто перед ними, связались с посольством, оттуда примчался какой-то чиновник, и все решилось очень быстро. Моше, травмы которого были страшными на вид, однако же с точки медицины обыденными, жил сейчас в посольстве, ожидая отправки на родину. Дину же, упорно не приходящую в сознание, положили здесь, в отдельную палату. Ну а Полански категорически отказался бросать командира, и с помощью того же чинуши из посольства ему дали разрешение остаться. Даже выделили комнатушку, в которой можно было ночевать.

Огорчало Дину одно – информационный вакуум. Телевизор и компьютер запретили, дабы больная не перенапрягала мозги и зрение, поэтому единственным источником информации для нее оставался все тот же Полански, поведавший ей о том, как развивается война. Как Польшу оставили один на один с русскими, и те играючи ее разнесли. О том, что страны Прибалтики в плотной блокаде – воздушное пространство закрыто, море русские тоже, своим произволом, блокировали. И никто, что характерно, не смеет пискнуть. Так что Моше имеет все шансы застрять тут надолго. Как минимум, до снятия воздушной блокады.