На острие удара

Вообще, отказ двух двигателей – это еще далеко не смерть. Самолет, пускай и с трудом, способен лететь и на двух, если пустой. Если же с грузом, как сейчас, то медленно снижаться и осуществить посадку. Разумеется, остается еще пожар, но не факт, что он перекинется дальше. Все же автоматика еще борется, да и баки изолированы друг от друга. Однако пилот истребителя тоже знал о чрезвычайной надежности таких четырехмоторных гигантов. Поэтому второй заход – и остаток боезапаса ушел в левое крыло, заставив выйти из строя еще один двигатель.

Сразу после этого F-35 рванулся прочь. Конечно, он не был рекордсменом в скорости, всего-то чуть более полутора звуковых, куда меньше, чем у русских самолетов, но пилот выжимал из машины все что мог. Очень уж жить хотелось. А поврежденный «Ил» тем временем быстро снижался.

Единственный уцелевший двигатель ревел на форсаже, но не мог удержать тяжелую машину, лишь придать снижению хоть какое-то подобие управляемости. До аэродрома было не дотянуть, это стало ясно сразу же, но летчики продолжали бороться. Не из того теста сделаны эти люди, и потому горящий «Ил» еще имел какую-то тень шанса…

Может быть, они даже смогли бы его посадить, но из-за разгильдяйства какого-то придурка часть находящегося на борту груза оказалась плохо закреплена. И от крена во время разворота, когда до земли оставалось едва полтысячи метров, тяжелый КамАЗ сдвинулся с места и переместился к борту, сбивая центровку самолета. Немного, в нормальной ситуации этого даже не заметили бы, но сейчас это оказалось той соломинкой, что ломает спину верблюду. Поврежденная машина получила дополнительный крен и потеряла управление. Огненный столб, выросший на месте падения самолета, видно было издалека…

В той аварии погибло почти сто человек. Даже если отречься от эмоций, ценнейших специалистов. Пехотинца можно подготовить за несколько месяцев. Не самого лучшего, но стрелять и четко выполнять приказы он уже сможет. То же с танкистами, артиллеристами… Времени требуется больше, но в пределах разумного. Еще дольше моряки, потом летчики… Врачи – это уже порядка десяти лет, включая интернатуру. Совсем другие затраты времени и средств. И, даже без учета этого, совсем иное отношение. И оставить подобное без последствий было попросту невозможно.

Истребитель между тем продолжал уходить, и хо-тя он находился уже над территорией Германии, пилот продолжал гнать машину. Теоретически его уже не имели права сбивать, но в штабах носители больших звезд на погонах лупили кулаками по столам, потерявшие цель расчеты ЗРК[6] готовились получить свою порцию люлей, а перехватчики развернулись к месту боя. Они-то и засекли беглеца.

Два истребителя Су-35 не смогли поймать противника локатором, но заметили визуально. И, ни на миг не сомневаясь, ринулись вдогонку, благо имели серьезное преимущество в скорости. И вот тут низкая малозаметность сыграла с пилотом F-35 злую шутку. При облучении радаром срабатывает система предупреждения, но так как радар не наводился, то и воздействия от него не было. Соответственно, не было и сигнала. И пилот обнаружил, что его атакуют, лишь когда снаряды русских пушек начали рваться у него в кабине. Полыхающие обломки рухнули на землю. Нашли их только через несколько часов, но это уже ничего не меняло ни для самого пилота, ни для мира в целом. Провокация удалась.

Польша.

Неделю спустя

Война – штука страшная. Кровь, смерть, разрушенная инфраструктура, сотни оставшихся без крова людей… Все это – лишь немногое из того, что будет твориться как на полях сражений, так и, казалось бы, в глубоком тылу. Не зря в СССР так популярна была присказка «лишь бы не было войны».

Большая война – все то же самое, но в гораздо большем масштабе. И с большим ожесточением, разумеется – когда люди устают от многодневного стресса, они начинают выплескивать агрессию на все подряд, и тут под раздачу может попасть кто угодно. Мирному населению, оказавшемуся на занятой чужими солдатами территории, не позавидуешь.

Но есть у большой войны, особенно современной, еще один момент, который не упоминают. Дело в том, что, как ни странно это звучит, ведут ее дилетанты.

Точнее сказать, на первом этапе ее ведут дилетанты, а все потому, что учиться им негде. Мелкие, локальные войны идут непрерывно, тактика и оружие изменяются эволюционно, солдаты и офицеры приобретают необходимый опыт и творчески его переосмысливают. В общем, полигонные испытания обеспечивают смену поколений во всех сферах.