На острие удара

По всему выходило, что японцы применили против Китая подразделение, схожее с их собственным. Уж больно похожи и стиль, и результаты. Грубее, корявее, менее эффективно – однако похожи. В принципе, это было ожидаемо – идея о дистанционном управлении техникой витала в воздухе (и реализовывалась) уже более ста лет. Причем даже на уровне тех примитивных технологий иной раз приносила результаты[22]. И вполне логично, что технологически развитые, пускай и традиционно отстающие от ведущих держав в области разработки бронетанковой техники японцы могли попробовать реализовать нечто подобное.

Вот и потребовалась генералу Кузнецову его особая, лично им выпестованная группа – вылететь к месту событий, разобраться на месте и, если японцы и впрямь решили сыграть в игру взрослых дядей, по возможности захватить действующий образец их техники. Не больше, но и не меньше. Для усиления прилагались несколько профессиональных хакеров, но не факт, что от них будет толк. Даже если японцы используют аналоги русских идей, неизвестно, как организована система управления. Тем не менее специалисты по взлому лишними не будут. Особенно учитывая, что ехать им никуда не нужно. Они-то как раз могут и из дому работать. А вот танкистам придется ехать. Не факт, что это нужно, однако на этом настаивают сверху.

Воцарилось недолгое, но тяжелое молчание. Затем Поляков медленно встал – и все вдруг ощутили, как в немаленьком вроде бы помещении стало ощутимо теснее. И виной тут были не габариты игрока – да, благодаря регулярным тренировкам он изрядно раздался по всем измерениям, но на борца сумо все же не тянул. Но вот исходило от него что-то непривычное, тяжелое. Может, просто взгляд был такой… нехороший.

– Указано, сколько человек должно ехать?

– Нет.

– Значит, еду я один.

– Но…

– Паша, заткнись. Если со мной что-то случится, группу тянуть кому-то надо. Вот и действуй.

– Серег, я не понял…

– До совершеннолетия тебя все равно никуда отправлять нельзя, – жестко, как отрезал, сказал Поляков. – А жену свою под пули я тем более не отпущу. Надеюсь, ни у кого нет возражений?

Возражения были, да еще какие. Только высказывать их никто не рисковал. Даже сам Кузнецов, которому это по должности было положено. И Леночка, которой многое разрешалось согласно новому статусу. Сурок вообще сидел тихонько, держа ротик на замке. Что-то новое проснулось в неофициальном лидере группы и теперь упорно лезло наружу. И от осознания этого окружающим становилось неуютно.

Израиль.

Двумя часами позже

– Майор, да вы посвежели. Отдых явно пошел вам на пользу…

Дина вымученно улыбнулась. Всего неделя, как она вернулась в Израиль – и он ей уже смертельно надоел. Отвыкла… А ведь пока сидела в этой чертовой Швейцарии, хотелось вернуться. Сейчас же, вспоминая синеву горных озер и лес на склонах, думалось, что мир – он красивый. Пожалуй, стоило бы осмотреть его повнимательнее. И, так сказать, пошире, не ограничиваясь одной-двумя странами, да еще и во время стрельбы.

А вот когда вернулась… Нет, вначале было даже неплохо. Денежная выплата, что, с учетом прижимистости евреев, уже чудо. Демонстративная похвала за добытый материал… А потом много-много беготни по коридорам и повторение своего доклада равно безответственным начальникам. Вдобавок посещение Моше – тот уже выписался из госпиталя, но ковылял пока что исключительно на костылях. Или же ездил в инвалидном кресле. А куда деваться? Кости срастаются довольно медленно. Врачи, конечно, обещали, что ничего страшного с парнем не случится, инвалидом не станет, но все равно глядеть на еще недавно крепкого и жизнерадостного солдата, вынужденного перемещаться таким образом, было не слишком приятно. И, как ни странно, заставляло чувствовать собственную вину – она-то живая и практически здоровая.

К чести своей, Моше сумел отбиться от попыток родителей вернуть его в лоно семьи. Все же ездить на танке (У-ух! Задавлю!), стрелять, исполнять роль секретного агента и устраивать государственные перевороты ему нравилось много больше, чем молиться и жить по каким-то там давно замшелым заповедям подобно своим родителям-ортодоксам. Дина припомнила, что с определенного момента парень вообще перестал молиться, а о Боге просто не вспоминал. И возвращаться в прошлое он не желал совершенно, поэтому отбивался руками и ногами от попыток родни установить с ним тесный контакт. Учитывая иерархию еврейских семей и роль в них матери, это настоящий подвиг, но Моше как-то справился. Тем более разведка в лице их с Диной непосредственного начальника уже имела на него кое-какие виды и в госпиталь, пока Моше был не в состоянии сбежать без посторонней помощи, никого не пускала.