На палачах крови нет

Чего так пекся о подчиненном начальник, всячески оберегал от разборок? Ну не за одну же собачью преданность пристроил его в заместители к страшному матерщиннику и психопату Арону Молочникову, руководившему экономическим отделом Ленинградского УНКВД? Разгадка, думаю, проста.

В ту пору многие сталинские опричники имели за кордоном укрытый уголок — на случай непредвиденного поворота судьбы. Яков Петерс, выпихивая из страны британского разведчика Локкарта, незаметно подсовывал ему записочку для своей жены-англичанки. Мастер заплечных дел Шапиро-Дайховский в часы досуга тосковал по отцу, вдыхавшему воздух туманного Альбиона. Пронырливый Изя Чоклин тайком встречался с американкой, привозившей весточки от тамошней родни. И светили иезуиту Мигберту родные огоньки с того берега Атлантического океана.

Старший брат Ржавского был махровым бундовцем: еще в 1906 году бежал из сибирской ссылки, колумбствовал в Новом Свете, а когда крейсер «Аврора» холостой выстрел произвел, примчал назад жизнь свою заново обустраивать. То ли большевики его плохо встретили, то ли перекрасившиеся бундовцы, но вскоре вышла у него несогласка с Советской властью и, несолоно хлебавши, убрался он восвояси.

Видать, Лев Григорьевич не забывал давнишнего соратника по Всеобщему еврейскому рабочему союзу, раз попечительствовал над младшим Ржавским. А тот и рад стараться. Порою летели через моря-океаны от молодой супружницы нашего героя письма по нью-йоркскому адресу: N.J.S. 530 W. st. 163. А ведь знала чекистка, что ей строго-настрого запрещено переписываться с зарубежьем — в силу секретности службы. Но для тогдашних власть имущих закон не был писан. Зато каждый патриот России, мало-мальски известный на Западе, злобное подозрение вызывал…

Молодой рудознатец Георгиев занялся изобретательством после поражения русской армии под Порт-Артуром: сделалось ему обидно за державу. Однако придуманную им механическую дистанционную трубку для снарядов, а проще говоря, запал новой конструкции царские сановники встретили с прохладцей: он запатентовал изобретение в Лондоне. Мировая печать заговорила о нем как восходящей звезде артиллерийского дела. Американский полковник Гибсон зазывал талантливого инженера:

— Мистер Георгиев, в США условия превосходные, лаборатории отличными приборами оборудованы, ваша звезда там в полную силу засверкает.

Тут же французский и британский атташе вьются как мухи, тоже блага заграничные сулят. Но особливо назойливыми германцы оказались: спроворили где-то воздушный шар, прилетели в заснеженную Пермь — на трубку ту полюбоваться. Так и сяк вертят ее в руках, приговаривают:

— Наша крупповская модель, пожалуй, хуже будет.

Попросилицену назначить, Павел Константинович усмехнулся: не продается!..

После гражданской войны решил Георгиев вернуться к изобретательству. Не тут-то было: переквалифицировавшийся в главного кадровика ВСНХ Кацнельсон зыркнул на него, вострым чекистским носиком повел, определил: политически неблагонадежен. «Да, я белогвардеец, но честный белогвардеец!» — вспылил Павел Константинович. И зазвездил правду-матку в глаза:

— Слыхал я, что не то Краснощеков, не то Кривощеков, у коего настоящая фамилия Токольсон, по всему миру разывскива-ется американской полицией как бандит, прославившийся лихими налетами на заокеанские экспрессы. В Советской же России, сказывают, этот господин сначала разбойничал на посту красного губернатора Дальневосточного края, а потом — в Высшем совете народного хозяйства. Творил разор безнаказанно благодаря таким вот Кацнельсонам.

Понятно: за эту филиппику Георгиев чуть под суд не угодил.

Наконец, в 1926 году кто-то вспомнил про мытарствующего изобретателя: был он зачислен в Ленинградское секретное конструкторское бюро по запальным устройствам. Спустя несколько лет испытательную стрельбу устроили — проверяли, как действует георгиевская трубка в боевых условиях. Сам Киров приехал на Ржевский полигон, поглядел в подзорную трубу и сказал с мужицкой прямотцой: «Нечего лизать жопы иностранцев, вот вам, отечественное изобретение, которое нужно ввести в жизнь»(4). И зазолотился на груди старого инженера орден Ленина.