На пажити Богоматери. Монахиня Алипия (Авдеева)

Была у меня опухоль под рукой. Мамочка своей рукой ее потрогает, покрестит, мазью помажет и все проходило. Ночью открою глаза, вижу стоит Матушка на коленях с четками в руках — длинные метра 2 — и молится всю ночь, повернется ко мне и скажет: «Ну, уже ведь не так болит?» «Не так». Ах, если бы можно было сохранять подольше те духовные состояния, которые получали от Матушки. Добытое таким трудом мы быстро все растрачивали, забывали молиться, грешили — вот и страдаем. Но опомнившись, начинаем молиться и бежим на могилку, и опять просим со слезами: «Прости, Матушка и помоги!» Смотришь, а у тебя ничего и не болит, а когда прошло и не заметишь самого момента исцеления. Одно твердо знаем — после посещения могилки!

Пришла я к Матушке в одно весеннее утро. Она с такой любовью открыла дверь, вся радостно сияющая и говорит: «Я молилась, чтобы ты пришел сегодня, у меня будут только мои сродники». Прохожу в келию, а там Мария и я. «Я хотел, чтобы только вы вдвоем у меня были» — повторила она. Как оказалось, у нее был день рождения. Так мы втроем и провели весь день, никто к ней не пришел, как она и хотела того. Для меня это было просто поразительно, что в такой день Матушка хотела, чтобы я к ней пришла и до сих пор это в моей голове не укладывается. Думаю, Мария тоже помнит тот день.

Кто часто бывал у Матушки говорили, что она еще за 5 лет предсказала Чернобыль. Я была у нее за 2 недели до аварии, она смотрела на иконочки и говорила: «Смотри, как они блестят, какой пожар!» Но что я могла увидеть. Через две недели — авария. В этот день Матушка была одета во все черное и повторила несколько раз: «Живем болями других!» В скором времени были мы у Матушки, а из келий валит клубами дым, в комнатке невозможно было находиться. Мы часто выбегали хватить свежего воздуха, а сама Матушка не менее часа находилась в келейке. Она этим нам показала как работают люди у реактора. Через некоторое время радостно сообщила, что она лазила на крышу и цементом, песком и алебастром заделала дыры в дымоходе. Мы поняли, что это притча и что по матушкиным молитвам удастся ликвидировать утечку радиации. Я говорю: «Матушка, да лучше бы я полезла на крышу и замазала дырки». «Да нет, ты бы не сумел», — ответила старица. Ах, если бы можно было тогда при ее жизни подумать, что придется писать о ней воспоминания, то наверное годами ходили бы к ней с карандашом и блокнотом. Сколько теперь уже невозвратно забыто уже и не вспомнить всего, связанного с ее добрым именем. Спросила я как-то, можно ли кушать консервированные грибы из Чернобыльской зоны? «Когда пройдут через мои руки, тогда можно», — ответила она. Матушка очень радовалась, когда я приносила ей на Пасху крашеные яйца и пасхи, или постные пирожки.

Моя родная сестра живет в Мелитополе. Ее сыну Ване тогда было 4 годика. Он заболел, лежал под капельницей — у него был сильный диатез. Ему ничего нельзя было кушать ни жирного, ни жареного, ни острого. Мальчик постоянно просил кушать, а ему отвечали — нельзя! Узнав об этом, я написала сестре и она привезла Ванюшу к Матушке. В этот день Матушка нажарила блинов и сварила борщ. Очень приветливо нас Матушка встретила и Ване сразу же дала большой блин в руки. Сестра хотела его перехватить, говорит что ему нельзя жареного, но Матушка строго сказала: «Можно!» Сестра ждала, что сыну станет плохо, но плохо-то ему и не стало. С того дня Ванюша все ел: жирное и жареное, и острое.

Еще не зная что произошло, сестра допытывалась: «Матушка, вот я хочу врачам его показать, мы пойдем в больницу». «Не нужно», — говорила старица. Через несколько минут сестра снова за свое: «Так мы покажемся врачам?» Посмотрела на нее Мамочка и говорит: «Пойди в больницу». Только через несколько лет спустя сестра со слезами на глазах вспоминала какую ерунду говорила великой старице прозорливой, не зная, что она и так у врача находится и что у мальчика желудок совершенно исцелен. А другие врачи не в силах были его исцелить, годами только под капельницами его держали, да голодом морили.

Как-то и я имела глупость спросить: «Матушка, я схожу в больницу?» «Нет, — ответила она, — они не знают как лечить». О каких врачах можно было говорить неразумным нашим головам! Иногда я завидовала котятам, что они всегда были с Матушкой. Когда они занимали всю ее постель, она ни одного из них не беспокоила и они мирно спали на ее постели.

Сказала как-то: «Кто кормит животных, никогда от голода не умрет».