На пажити Богоматери. Монахиня Алипия (Авдеева)

Когда Матушка проходила по улице, то дети в нее бросали камнями, палками. Перед Пасхой в церкви подозвала Марию и сказала: «На Подоле молодой батюшка ей столько всего приготовил!» Мария мне передала слова матушки, но я рассмеялась. Не зала я на Подоле никакого молодого батюшки. Во время службы Матушка стала громко кричать и стучать об пол палкой. После Пасхальной заутрени, когда выходили из церкви, одна женщина набросилась на Мариину сумку и с яростью начала в ней толочь крашенные яички. Дома мы отдохнули и стали приготавливать стол, чтобы разговеться. Достали помятые освященные яички, все, что у нас, было, поставили на стол и в это время пришла к Марии ее знакомая монахиня из Флоровского монастыря и столько всего принесла нам: и тортов, и пасхи, и пирогов, и фруктов и у нас получился богатый Пасхальный стол. После Пасхи благословила меня ехать домой. Но вскоре я вернулась в Киев и, по молитвам матушки Алипии, и по ее благословению стала ухаживать за больным, прописалась и осталась жить в Киеве. У меня на груди образовалась опухоль размером с куриное яйцо. Я обратилась к врачу, мне сделали все необходимые анализы, которые показали, что опухоль необходимо срочно удалять. Мне выписали направление в больницу срочно удалять грудь. С Марией едем к Матушке. Только зашли к ней, а Матушка кричит: «Не отдавайте на смерть!» И не благословила меня идти в больницу. У Матушки находились люди, и она не благословляла их садится за стол, сама же готовила на плите мазь. Из кастрюли мазь выкипела на плиту, Матушка говорит: «Ишь, хотел всю сладость забрать, а сахару добавим, и на грудь хватит». Присутствующие поняли, что это для меня матушка готовила мазь. Я этой мазью намазала свою опухоль 2 или 3 раза и опухоль совершенно исчезла.

Прошло уже более 10 лет с того времени. У меня сохранились справки и анализы, подтверждающие, что опухоль была злокачественная.

Когда мне случалось быть с Матушкой наедине, особенно утром, то душа моя таяла от той теплоты, заботливости, ласки, любви, которой она согревала нас. Сколько в ней было нежности, доброты это трудно передать словами, это может понять только тот, кто это сам почувствовал.

Матушка говорила: «Моих людей Господь не оставит, где-нибудь для них да найдется кусочек хлеба.»

На огороде возле Матушкиного домика закончили садить картошку и сели в садике отдохнуть. Матушка сидела рядом со мной. Вышел на огород старый мудрый кот, Охрим, и по краю обошел вокруг огорода, останавливаясь и обнюхивая землю. Матушка обратилась ко мне: «А ты понимаешь, что кот говорит?»

– Нет, не понимаю, мне это не дано.

– А я понимаю и кота, и курицу, и всякую птицу и животное, вот Охрим, пришел и сказал, что огород хорошо посадили.

В этот год у матушки хорошо уродила картошка.

В церкви я держала в руке сложенный целлофановый пакет с цветочками. Матушка подошла и строго пальцем указала на пакет и ничего, не говоря, отошла в сторону. Я поняла, что ничего лишнего в церковь приносить нельзя. А теперь чего только не изображают на пакетах: и диких зверей, и женщин в разных видах, и рекламу табачных изделий. И такие кульки несут люди в храм перед лице Божие.

Делали в домике у матушки ремонт, все узелки с крупой вынесли на двор просушить. Матушка пошла в лес. Мы с Раисой Степановной расстелили одеяло и стали из узелков высыпать для просушки пшеничную крупу, а ее жуки съели, осталась одна пыль. Раиса Степановна говорит: «Давай вынесем в лес птичкам эту крупу, а в магазине купим хорошей». Только Раиса так сказала, видим, спешит Матушка из леса и издали кричит нам: «Не смей так делать, высуши, провей и сложи в мешочек, на голод будет!». Так мы и сделали, как могли, провеяли, сложили в мешочек и положили на прежнее место на полочку. После смерти матушки всю крупу отдали в село на корм курей.

Был постный день, сварили у Матушки обед: кашу, картошку, но не было рыбы. Матушка громко позвала: «Рая-я-я, неси рыбу-у-у!» Примерно через часа полтора пришла Рая (жена Славика) и принесла ведро свежей рыбы.

Каждую пятницу завещала чтить как Пасху. Сама в пятницу людей не принимала, обеда не готовила и строго соблюдала пост.

Больше всех о том, чтобы у матушки был свет, заботилась, Вера Федоровна. Часто рвались провода, горели контакты, происходило замыкание. Несколько раз Вера Федоровна вызывала аварийку, чинили линию, и у матушки был свет. После очередной поломки, света долго не было. Вечерело, мы уже собирались уходить домой, оставить матушку одну в темноте. Веры с нами не было. Идет матушка от колодца и зовет; «Вера-а-а! Давай свет!» И тут же включился свет.