На передней линии обороны. Начальник внешней разведки ГДР вспоминает

Многие деятели культуры, покинувшие ГДР, нас не интересуют. Просто потому, что они, не желая того, целенаправленно воздействуют на ГДР. Разведке, например, вообще дела нет до Манфреда Круга или Ангелики Домрезе, или Хильмара Татэ и многих других деятелей культуры.

Естественно, мы работаем вместе с подразделениями контрразведки, оказываем помощь по службе в соответствии с теми или иными задачами. Если мы что-то узнаем о фирмах по оказанию помощи в побегах, то сообщаем туда об этом. Мы также информируем контрразведку, чтобы уберечь народное хозяйство от потерь, чтобы дать отпор террористам и устанавливаем конкретные связи секретных служб с движением за гражданские права.

Работа наших агентов внутри ГДР приостановлена даже на сбор информации для контрразведки. Но мы и не вербуем ни единого гражданина ГДР с целью работы внутри страны. Всех агентов в ГДР мы подключаем к внешней оперативной работе.

Активные мероприятия

В начале 80‐х годов все больше отделов поступает в мое подчинение. Среди них — отдел X (Активные мероприятия). Позднее я буду руководить им непосредственно.

Повторяю то, что Маркус Вольф утверждает в своей книге «Шеф разведки в тайной войне»: отдел X не был отделом лжи и сознательного введения в заблуждение в классическом смысле слова «дезинформация».

Мы хотим оказывать намного больше влияния на отдельные личности, учреждения и политические процессы и используем при этом, как правило, факты, добытые и официально, и неофициально. Их собирают другие оперативные отделы Главка в госаппарате, политических партиях и организациях, секретных службах и в средствах массовой информации ФРГ и Западного Берлина. К нам стекаются данные главного отдела III (Радиоразведка МГБ). В зависимости от потребностей и целей мы смешиваем факты с дезинформирующими или дезориентирующими формулировками. Это совершенно не относится к специфике работы Главного управления. С самого начала своего существования ГДР является целью «психологического ведения борьбы». Путем акций с воздушными шарами и листовками, в радиопередачах западногерманской и союзнической сторон через границу целенаправленно засылаются полуправда и ложь. Наши «Активные мероприятия» направлены, в первую очередь, против бывших нацистских палачей, которые в ФРГ вновь обрели солидное положение. Мы придумываем нечто против приспешников «холодной войны» типа Герхарда Левенталя, на длительный период против Франца-Йозефа Штрауса, Альфреда Дреггера, Вернера Маркса и Акселя Шпрингера. Еще у нас на прицеле секретные службы противника — БНД, федеральное ведомство по охране конституции и военная контрразведка, а также их руководители.

Мы оказываем влияние на увеличение прогрессивных сил в партиях и организациях. Неонацистской деятельности в ФРГ мы посвящаем себя в первую очередь. С середины 70‐х и до 1987 года через писателя Бернта Энгельманна мы оказываем влияние на «Комитет прессы «Демократическая инициатива» и журнал «Взгляд направо». Оба издаются публицистом Куртом Хиршем, преследовавшимся при нацистском режиме. Эти издания ставят заслон праворадикальному и ультраконсервативному течениям в ФРГ. Как и в других инициированных нами и находящихся под нашим влиянием пресс-службах, мы действуем здесь не в одиночку. В СДПГ поддерживают Хирша идейно и материально. Лишь в немногих случаях отдел X выпускает абсолютные фальшивки. За одну я несу ответственность. В связи с мистической смертью Уве Баршеля в 1987 году мы составляем в апреле 1988 года письмо, содержащее подпись Баршеля. Оно адресовано председателю ХДС земли Шлезвиг-Гольштейн и федеральному министру финансов Герхарду Штольтенбергу. Пишущий приписывает Штольтенбергу, что он якобы знал об интригах против Бьерна Энгхольма. Хоть это и вымысел, но мы недалеки от истины. Это позже публично подтвердит фрау Баршель. Она знает, что с той же датой ее муж направил письмо Герхарду Штольтенбергу.

Мы посылаем наше письмо вместе с другими на телеканал АРД и радиостанцию «Норддойчер Рундфунк». Редакции поручают экспертам проверить подлинность. Результат: все в порядке. Когда после 1990 года участвующие стороны выпускают кота из мешка, на радиостанции «Норддойчер Рундфунк» царит сковывающий ужас.

Почему мы пишем это письмо? Сразу же после смерти Уве Баршеля для средств массовой информации преступники определены. Кто, как не МГБ, может совершить такое преступление? Письмом мы лишь реагируем на подтасовку. Обвинения, увы, не прекращаются и в последующие годы. Вместо того, чтобы понастойчивее вести поиск в БНД, израильском МОССАДе и американском ЦРУ, колея вновь и вновь прокладывается в нашем направлении.