На передней линии обороны. Начальник внешней разведки ГДР вспоминает

Однако вскоре появились новые сообщения в прессе. Четверо наших разведчиков, которых Ройч знает лично, были арестованы:

Доктор Хаген Блау, исполнительный советник посольства в Министерстве иностранных дел — уже в ноябре 1990 года его приговорят к б годам заключения.

Клаус фон Руссендорф, исполнительный советник посольства в Министерстве иностранных дел — приговорен в июне 1991 года к б годам заключения.

Людвиг Паули, советник главного управления в МИД — в марте 1992 получает 4 года заключения.

Александр Даме, директор полиции в дирекции Федеральной пограничной охраны — получает в феврале 1991 года 6 лет и 6 месяцев тюрьмы.

Руководитель штаба ликвидации сразу же отстраняет Ройча от службы. Предатель возмущенно отвергает обвинения со стороны своих начальников и энергично уверяет в своей невиновности. Мы все же знаем, что Федеральное Ведомство по охране конституции ведет своего нового информатора под кодовым названием «Бауштейн».

4 мая 1990 года я получаю от Ройча письмо Он пишет:» Я не уступлю в борьбе за свою реабилитацию. И факты указывают на это, и я утверждаю еще раз, что не имею ничего общего с этими арестами». Я читаю еще что-то о «подобной мафии компании» против него и о «большом вреде, причиненном ему и его семье». Он просит меня поддержать его в выяснении этого вопроса. Сначала я, немного ошеломленный, откладываю лист в сторону. Что он от меня хочет? Я на пенсии. Но тогда я все-таки оживаю. Быть может можно еще что-то спасти.

В тот же день я говорю с Ройчем. Я прошу присоединиться полковника Гельмута Райнхольда, руководителя отдела IV ГУР.

Ройч сначала лжет, а затем признается, что тайно сговорился с Ведомством по охране конституции и, что предал четырех разведчиков. Рыдая, он сожалеет и обещает сохранить вред в рамках, что означает, что он не станет выдавать дальнейшую оперативную информацию. Но Ройч не сдержит обещания и разболтает обо всем, что есть мочи. В конце нашего разговора он записывает свое признание на бумаге:

«В начале апреля я вошел в контакт с Федеральным ведомством по охране конституции Всего было три встречи. Было выдано много имен разведчиков «Бреде», «Мерден» «Орел» и «Демон», но с условием, что их не арестуют.

Целью Федерального ведомства по охране конституции было, как выяснилось в разговоре со мной, предотвратить передачу советской службе разведки информации и соответственно взять под контроль эту передачу.

В разговорах интересовала ситуация на Редернштрассе, каков личный состав, какая работоспособность.

Большой интерес возник по вопросу местонахождения актов. (Беспокойство, что могут быть скомпрометированы политики).

По отдельным разговорам я готовлю протоколы бесед, чтобы восстановить общую ситуацию. Следующая встреча назначена на 22.5.1990 г., на 14 часов в Западном Берлине.

Подпись Тел. Кельн 7390173

Брокмейер»

Ройч не делает никаких протоколов, он избегает каждого следующего разговора. Г-н Брокмейер из Ведомства по охране конституции вероятно запретил ему это.

Некоторое время спустя Министр внутренних дел Петер-Михаэль Дистель приглашает меня на разговор с уполномоченным правительства Фритцем Петером и руководителем штаба по ликвидации Берндом Фишером. Я информирую Дистеля о предательстве Ройча и требую наказать его, чтобы предотвратить дальнейшее причинение вреда. Доктор Дистель осуждает поведение Ройча, но считает его увольнение со службы справедливым, но достаточным для него. Он отклоняет предложение о его аресте и решительно добавляет, что позаботится о том, чтобы Ройча не ожидало безоблачное будущее.

Затем он подходит собственно к темам этой встречи: состоянию процесса ликвидации Главного управления разведки и только что начавшейся в общественности дискуссии об амнистии. Федеральное правительство требует в качестве условия нашей безнаказанности чтобы мы назвали свои источники, и особенно в гос. учреждениях. Дистель предлагает нам показать свои добрые намерения и демаскировать от 3 до 5 наиболее важных источников. По его словам, если бы то же самое сделала Федеративная Республика, можно было бы все-таки подвести итог. О бог, думаю я, какой же он наивный.

3 пункта заставляют нас задуматься.

Во-первых, кто должен решать, какие источники самые важные? Федеральное ведомство по охране конституции оценивает это, возможно, совсем иначе, чем мы. Но принять решение можно, если только знать их все. Итак, мы должны были открыть все источники.

Во-вторых, если мы положим маленький пальчик в рот Федеральному ведомству по защите конституции, оно откусит нам целую руку, а иначе оно действительно не было бы секретной службой.

И в-третьих, мы не выдадим никаких точных имен, если до этого не будет обеспечена безнаказанность разведчиков, которых это будет касаться. Все остальное является предательством и не подлежит обсуждению.

Разговор заканчивается ничем Все дальнейшие переговоры, проходящие до середины июня, Бернд Фишер прежде всего ведет с доктором Вертебахом, руководителем отдела в федеральном Министерстве внутренних дел и советником Министра внутренних дел ГДР.