На перекрестках дорог

Рональд поглядывал на коллег и сомневался, стоит ли ему возвращаться домой. Столько он натворил что, пожалуй, одними объяснениями не отделаешься. Но он уже устал быть отщепенцем, и, кроме того, он скучал по своей матери, оставленной им в будущем. Он развернулся и решительно отправился к коллегам во влажный тропический сумрак, решив остановиться и сделать перерыв в своих приключениях.

– И давно ты здесь? – весело похлопывая Рональда по спине поинтересовался Тиренций.

– Лет двести, не больше. Раньше я жил в Австралии. Там никто не ограничивал мои возможности, – отшучивался Ли.

Глава двадцать четвёртая. Рамон и Фидель: встреча с Тиренцием.

Когда на италийский полуостров пожаловали бесчисленные орды троянцев и высадились на италийский берег, Рамон и Фидель столкнулись с бесчисленными притеснениями и трудностями в небольших приморских посёлках. Всем жилось нелегко в эти тяжелые времена. Большое движение народов, засуха, землетрясения и голод гнали людей с насиженных мест в поисках лучшего места для жизни.

Здесь, на небольшой кромке между океаном и скалистыми холмами, природа не давала шансов прокормиться всем, кто готов пристать к берегу. Людям не нужно указывать, что делать, они будут защищать свою землю без указки сверху. И пришельцы с Востока из Троада – эструры, как они себя представляли людям – шли вдоль побережья, гонимые отовсюду. Им просто не давали причалить, и тогда Тиренций, их предводитель, стал требовать встречи с царём, с главным среди италийцев, пригрозив, что иначе высадится на берег с оружием и силой, отвоюет место на земле.

Рамон и Фидель давно услышали о попытках кораблей пристать к берегу, поэтому выехали к месту незамедлительно. Побережье часто подвергалось набегам, и в каждой гавани они организовали самооборону из числа местных жителей. Часовые круглосуточно несли караул и, завидев опасность, быстро собирали всех дееспособных мужчин по тревоге.

Соправители прибыли к месту встречи.

После приветствий и поклонов Тиренций сразу перешел к делу:

– Мы держим путь издалека. У нас вышли все запасы воды и продовольствия. Люди устали от качки и страдают от морской болезни и цинги. Мы не можем продолжить путь. Позвольте нам сойти на берег. Мы готовы на любые условия. У нас есть золото! Мы готовы выкупить землю.

– Я понимаю ваши трудности, но у нас нет свободной земли. Если вы заметили, то за спиной у нас – горы! И почему вы решили остановиться именно в этом месте?

– Мы идём от Троада, на пути у нас была только Греция, ахейцы бедствуют не меньше нашего. Мы миновали южную часть полуострова и у нас закончились припасы. На пути мы не встретили ни одной гавани, и только здесь появилась возможность причалить.

– А куда же вы держали путь?

– Мы шли к Геркулесовым столбам!

– Тогда вы преодолели только половину пути!

– Неужели? Так далеко! Люди устали и не могут продолжать путь! – с жаром говорил молодой предводитель.

– Интересно. А почему именно туда, на край света?

– Мы ищем Атлантиду. Это родина моего отца.

– Атлантиду? – удивился Фидель.

– Атлантиду? Не слышали о таком. Вряд ли вы найдете то, что хотели, – Рамон подмигнул Фиделю. – Мы готовы вас принять, но это место дальше отсюда, выше на холмах, поросших густым лесом, – неожиданно предложил Рамон.

– Мы согласны. Хоть что-то. Благодарю, – тут же выпалил Тиренций и поклонился. Он не желал конфликтов, его люди были сильно истощены и он был готов на любые предложения.

– Не стоит благодарить. Там никто не живет. Если только колдуны и медведи, – улыбнулся он.

Фидель и Рамон поднялись на корабль и сопроводили эструриев к северной излучине полуострова.

– Мы не можем отказать им в доме. Это их историческая земля, и она пустует, – шепнул Рамон удивленному Фиделю.

Последующие пять лет этрурии бы не выжили без помощи и поддержки двух братьев, и у них с Тиренцием завязались тесные, дружеские отношения. Но братья не торопились рассказывать Тиренцию об Атлантиде. Они поставляли ему продукты и скот, а Тиренций рассчитывался с ними золотом. Он быстро смекнул, какой невыгодный торг они ведут:

– Слушайте, да вы похлеще финикийских торгашей-разбойников. Давайте-ка почётче определимся с ценами на товары, а то вы нас разорите. Я таких ловкачей в жизни не видел, а всё детство провел на стыке торговых путей.

– Сказываются цыганские корни. Ромалы, мы ромалы! Ну, предложи что-нибудь? Денег ведь у тебя нет?

– Что за деньги? – Тиренций был серьезен.

– Сольды, франки, тугрики – вот денежки. Слаще пряника, дороже девушки… – придумывал на ходу Фидель.

– Золотые монеты, серебряные, медные. Слитки можно разделить на мелкие части, одинаковые по весу, и назначить им цену. Одна монета – корзина винограда. Две – кувшин вина, три – овца… – говорил Рамон, прибирая золотишко, полученное его торговцем за товар.

– На монеты можно ставить царскую печатку, чтоб засвидетельствовать их достоверность!

– Хитро. Нужно собраться с купцами, как с вашими, так и нашими, чтоб обмозговать этот вопрос, – скептически посмотрел Тиренций на Рамона, прибирающего золото в кисет.