На перекрестке двух миров

Наконец карета добралась до перекрестка, и Лоллит направил коней вправо. Теперь дорога начала меняться. Сначала она всё еще была проезжей, затем сузилась и стала менее приметной. И вот тогда послышался звук щелкнувшего кнута, и лошади сорвались на стремительный бег. Экипаж тут же нещадно качнуло, и Нибо бросился к Элькосу, потому что он повалился на пол, а у меня попросту не было сил удержать его.

Дорога становилась только хуже, и нас мотало внутри кареты, то подбрасывая на ухабах, то откидывая от стенки к стенке. Ришем, удерживая магистра, подал мне руку, и я пересела на его места. Теперь рядом с магом устроился его светлость, прижавший к себе нашего бедного измотанного собственным состоянием спутника.

— Держитесь крепче, дорогая, — велел Нибо. — Вам такие мотания тоже не полезны.

— Со мной всё будет хорошо, — ответила я, уверенная в том, что так и будет. Боги и без того постарались сильно усложнить мне жизнь, посылая испытание за испытанием, чтобы теперь еще грозить и моему ребенку.

И все-таки я придвинулась ближе к одной из стенок, ухватилась за небольшую скобу, служившую ручкой, и почувствовала себя несколько лучше. Впрочем, всего лишь в отношении собственной усидчивости, а вот магистр продолжал тревожить. Теперь голова его опустилась на грудь Ришема, волосы свесились на лицо, и что с ним происходит, понять было совершенно невозможно.

Но вот карету вновь сильно качнуло, и маг резко откинул голову назад. Теперь снова стала видна его сильная бледность. Лицо Элькоса опять было покрыто крупными каплями пота, а затем с приоткрытых губ сорвалось невнятное бормотание.

— Как же плохо, — поморщился Нибо. — Скорей бы уж…

Я была того же мнения, однако мы были бессильно что-либо сделать. Оставалось лишь ждать и молиться Богам, чтобы мы успели. Я отвернулась к окошку и теперь скользила взглядом по однотипному пока пейзажу. Это было, отнюдь, не любопытство, но продолжать наблюдать за агонией Элькоса, ощущая собственное бессилие, было невыносимо.

— Почему пустошь называется Каменной? — спросила я больше для того, чтобы нарушить траурное молчание, царившее в карете. — Я не вижу ни скал, ни каких-либо камней, которые могли бы дать название этому месту.

— Не знаю, — ответил Нибо. — Потом полюбопытствуем в Атласе, когда доберемся до Тибада, или спросим после посещения источника у кого-нибудь из местных жителей.

— Да, было бы любопытно, — согласилась я, впрочем, не ощущая никакого любопытства.

А потом, наконец, показалась деревенька — ориентир того, что скоро мы достигнем желанной цели.

— Хвала Богам, — произнесла я, рассматривая домики крестьян. — Как вы думаете, — не глядя на герцога, продолжила я, — эта деревня связана с танрами?

— Возможно, — ответил его светлость.

— Да, скорей всего, — кивнула я, не отрывая взгляда от окошка. — Вряд ли маги кормят себя сами. Должно быть, крестьяне возят им провизию, выполняют какие-то работы, а маги платят им, если и не деньгами, то своим даром.

— Думаю, и деньгами тоже, — сказал Ришем, и я все-таки посмотрела на него. — На одной магии не выживешь.

— Верно, — снова согласилась я.

Карета, повинуясь дороге, обогнула холм. А спустя еще минут десять показалась самая заурядна каменная ограда. Высокая, выложенная крупными серыми и коричневыми камнями. Венчали ее короткие кованные пики, оплетенные цепью позолоченных змеек. Примечательно, но ничего необычного. Подобное можно было увидеть в разных концах Камерата.

— Выглядит, как обычное поместье, — заметил Нибо, тоже смотревший в окошко. — Даже любопытно, как обустроено внутри. Но если бы я ехал мимо, то проехал бы, не оглянувшись.

И вновь я согласно кивнула, потому что подумала о том же. Вялое любопытство, рожденное дорожной скукой, еще могло бы задержать взгляд на ограде и воротах, но едва экипаж проехал мимо, я бы забыла о том, чем интересовалась еще минуту назад. Тем временем карета остановилась у решетчатых ворот, увенчанные теми же пиками со змейками.

— Хэлл, не оставь, — прошептала, вдруг ощутив, как забилось сердце.

— Шанриз, вам надо взять себя в руки, — строго велел Ришем. — Иначе ваше волнение может вызвать подозрения. Не та ситуация.

— Не тревожьтесь, — выдохнув, ответила я. — Я знаю, как совместить ситуацию и волнение. В конце концов, я как раз в том самом положении, когда дамам дозволена излишняя впечатлительность.

Он мгновение смотрел на меня, а после улыбнулся и кивнул. А потом открылась дверца, и Эгнаст предстал нашим взорам:

— Добрались, хозяин, — доложил он.

— Помоги, — велел ему Нибо, и я воскликнула:

— Только осторожней, я умоляю вас быть осторожней! Бедняжка почти не дышит, будьте милосердней, дорогой деверь. Ох, Левит, Мать Всемогущая, помоги и нам…

Герцог бросил на меня взгляд искоса, и я заметила ухмылку, стремительно скользнувшую по его устам. Но уже через мгновение он отозвался:

— Успокойтесь, дорогая, мы крайне осторожны. Да и вы бы успокоились, не дело это так тревожиться о чужом человеке, да еще в вашем положении.

— Как вам не совестно! — возмущенно откликнулась я. — Какой же это, позвольте, посторонний, когда все мы дети наших Богов?