На перекрестке двух миров

— Отчего же? — герцог вернулся в кресло и закинул ногу на ногу. — Вовсе не без дела. Я могу не только придумать легенду, но и сотворить из нее реальность, где будет невозможно отыскать несоответствий и несуразностей. И с этой легендой, к примеру, у меня в Ришеме Шанриз сможет заниматься тем, что ей близко и дорого. Более того, стану ей вернейшей защитой…

Я поперхнулась и отчаянно закашлялась. Мужчины, наконец, обратили на меня внимание, и Нибо поспешил мне на помощь. Дядюшка остался на подоконнике. Он потягивал вино и наблюдал за суетой его светлости, хлопотавшего вокруг меня.

— А как быть с обликом Шанриз? Маска однажды исчерпает свой ресурс, а одной легендой лица не изменить, — полюбопытствовал его сиятельство, но остался без ответа, потому что теперь всё внимание герцога было направлено на меня.

— Вам легче? — с улыбкой спросил Ришем после того, как я жадно выпила травяной напиток. — Еще пирожного?

— Благодарю, — немного сипло ответила я. — Пожалуй, хватит с меня пирожных.

Он забрал у меня опустевшую чашку, отнес вместе с тарелочкой на стол и, вернувшись, спросил:

— А что вы скажете, дорогая? Я ведь и вправду могу воплотить всё, о чем сказал.

— Я свои мысли и желания уже излагала, — ответила я, не став повторять слова дядюшки о маске. Мой истинный облик рушил разом все легенды, и это было очевидно, сколько бы Нибо не пел сладких песен. — В них ничего не переменилось.

Его светлость вернулся в кресло. Поджав губы, он некоторое время сидел в молчании, однако вскоре развернулся в мою сторону и воскликнул:

— Но почему?!

— Это моя судьба, — с улыбкой ответила я.

Ришем всплеснул руками и вновь встал с кресла. Он прошелся по гостиной, после порывисто развернулся к графу и обратился уже к нему:

— Ваше сиятельство, отчего вы столь безмятежны? Не вы ли вложили в свою воспитанницу столько души и сил? Не вы ли стали флагманом в том деле, что замыслила ее сиятельство? Разве же не вы писали, что вам не хватает ее смелых решений и настойчивости? Так как же вы можете потворствовать ее желанию покинуть нас? А как же граф и графиня Тибад? Я навещал их, ее сиятельства была вне себя от горя, а теперь вы готовы погрузить их вновь в пучину тоски, отпуская их дитя, и куда?! Даже не в другую страну! Это другой мир, совершенно нецивилизованный и дикий! Как мать и отец смогут пережить это?

— То есть, — дядюшка отставил бокал на подоконник и скрестил руки на груди, — вы, как отец, не желали бы, чтобы ваше дитя было оторвано от вас? Чтобы ваш ребенок жил в другом мире, и вы не имели никакой возможности ни взять его на руки, ни повлиять на судьбу, ни защитить, ни вырастить?

— Разумеется, — кивнул Нибо.

— Тогда вы не имеете права удерживать Шанни. Ее дитя не может быть оторвано от родного ему мира и своего отца, — сказал его сиятельство и, снова взяв бокал, допил остатки его содержимого. — Прекрасное вино, ваша светлость.

Герцог стремительно обернулся ко мне:

— Какой ребенок? О чем говорит его сиятельство?

Я приложила ладонь к животу, всё еще остававшемуся плоским, и улыбнулась:

— Дядюшка толкует о моем нынешнем положении, ваша светлость. Я в тягости, чему безмерно рада. Огорчает лишь то, что его отец находится за гранью этого мира, и я не имею ни права, ни желания оставить всё, как есть сейчас.

— Его отец? — неожиданно тихо переспросил герцог.

— Его отец и мой супруг, — ответила я.

Ришем с минуту молчал, не сводя с меня немигающего взгляда. После прошел к дивану, тяжело опустился на него и ожесточенно потер лицо. Его светлость по-прежнему не проронил ни слова. Он откинулся на спинку, закрыл глаза, и на щеках его задвигались желваки. Мы с дядюшкой переглянулись, и его сиятельство пожал плечами.

— Нибо, — позвала я. — Что с вами?

Герцог разомкнутой пружиной подскочил с дивана и, простерев с мою сторону руки, воскликнул:

— Как?! Как такое возможно?! — опешив, я приоткрыла рот, однако ответить или спросить в ответ что-то не успела, потому что Ришем вновь мерил шагами гостиную, продолжив монолог: — Год! Всего год по вашему исчислению! Прошел всего лишь год, а вы успели обзавестись мужем и ребенком. Как?! — Он развернулся в мою сторону: — Нет, я многое могу понять, конечно… Возможно, вам нужна была защита и надежное плечо, и потому вы столь поспешно вышли замуж… — Его светлость оборвал сам себя. Он подошел к моему креслу, присел перед ним и спросил, заглянув мне в глаза: — Это так? Вам была нужна защита? Вы ведь поэтому вышли замуж? Все-таки мир, описанный вами непрост и суров, а вы слабая и хрупкая женщина, не лишенная расчетливости. И это даже мудро было обзавестись покровителем, но зачем же ребенок, да еще и так спешно…

Теперь я порывисто поднялась на ноги и отошла к окну, где стоял дядюшка. Меня охватило раздражение, и граф заботливо обнял меня за плечи. Да кто он такой этот Нибо Ришемский, чтобы подозревать в моих действиях расчет и выгоду? Да еще и равняет всё это с Танияром и нашим ребенком! Нет, вы подумайте!

— Успокойтесь, Шанни, — негромко произнес его сиятельство и обратился к его светлости: — Что вы себе позволяете?