На перекрестке миров [СИ]

Она повернулась ко мне спиной и щелкнула пальцами, очевидно предлагая двигаться следом. Я растерянно глянула на чемодан. Она что, всерьез думает, я понесу эту тяжесть? Гордо дернула плечом и, послав суровый взгляд рабочему, наблюдавшему за сценой с лесов, пошла за противной старухой. Надеюсь, что вещи мои не пропадут. К воровству в Антрее относятся сурово, а мой папенька, как справедливо заметила эта сморщенная селедка, персона не из последних.

Мы немного поплутали извилистыми унылыми коридорами — ни тебе картин на стенах, ни гобеленов — и поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Здесь было не намного уютнее. Всяко, стоптанный узкий ковер, очевидно, призванный украсить интерьер, выглядел так же невыразительно, как и ржавые масляные лампы меж узких дверей. У одной из таких дверок моя провожатая остановилась и решительно распахнула створку. Послышался чей-то невнятный писк, а старуха, поджав губы, кивнула.

— Заходите. Жить будете с Анной. Позже мы еще поговорим.

Анья вскинула подбородок и пошла обратно, нарочито меня не замечая — прямая, точно палку проглотила. Мне даже пришлось отпрыгнуть в сторону, иначе, боюсь, старуха попросту смела бы меня с пути. Фыркнув ей вслед, я вошла в комнату и остановилась у порога, рассматривая место, в котором мне предстояло жить по меньшей мере месяц. Честное слово, даже Рейнар при первой нашей встрече произвел на меня лучшее впечатление, чем весь этот жуткий монастырь.

— Добрый день, — робко пискнула стоявшая у окна молоденькая девушка и суетливо отряхнула подол синего платья. Такого же, как на старухе — прямого, унылого, с воротником-стойкой, единственным украшением которого была полоска застиранного кружева.

Я устало выдохнула и посмотрела на две постели, покрытые серыми одеялами.

— Не уверена, что он добрый. Я так понимаю, ты Анна? Меня Роксаной зовут.

— К… красивое имя, — чуть заикнувшись, пропищала эта серая мышка. — Матушка говорила, что со мной кто-то будет жить, но я думала, ты будешь моложе. Ой, прости-прости, вечно я ляпаю что-то не то…

Она прижала худые ладошки к раскрасневшимся щекам, а я вдруг отчего-то вспомнила погибшую Натали и шумно сглотнула. Прикрыла глаза и, взяв себя в руки, поинтересовалась:

— Матушка, в смысле настоятельница? А где она сейчас? Я должна передать ей письмо.

— Но… вы же вместе пришли. — Анна хлопнула голубыми глазищами, а я нахмурилась. Так, выходит, та селедка сушеная была сама настоятельница? Да, уж. Как обычно — повезло. В первую же минуту по приезду поцапаться с главное садовницей этого цветничка — это уметь надо…

— Матушка сказала, вы тут на время, — робко продолжила моя новая соседка. Я кивнула и мысленно пожелала, чтобы моя вынужденная ссылка продлилась как можно меньше. А пока…

— А где тут у вас можно найти слугу?

— У нас нет слуг. — И без того огромные глаза соседки стали, кажется, еще больше. Можно подумать, я спросила о чем-то неприличном…

— То есть, как, нет? А Джос? А строители? — Я недоуменно тряхнула головой.

— Джос — привратник. И он тут единственный мужчина. Рабочие уедут, как только закончится ремонт. Да и… нам запрещено с ними общаться. — Анна запнулась и смущенно опустила глаза в пол.

Да уж… Ну и суровые тут нравы. И, выходит, что все придется делать самой? Ну папочка… удружил, так удружил.

Тяжело вздохнула и опустилась на свободную койку. Та жалостливо скрипнула, прогнувшись под моим весом. Я с ужасом представила, что придется мучиться на ней всю ночь, и остро пожалела, что не прихватила с собой хорошую пуховую перину. Да и одеяла тут совсем тоненькие. А ночью наверняка будет жуть как холодно. Сейчас-то свежо, хоть и пыхтит во всю притулившаяся у стены печка. Крохотное окошко, и то покрыто изморозью. И свет из него почти не льется. Хорошо, хоть лампа масляная есть. А то мучиться бы мне еще и от куриной слепоты.

— Ты переодеваться-то будешь? — оторвал от созерцания тихий голосок соседки. — Мне огонь в печи погасить нужно. Так-то мы днем не разжигаем. Только на ночь, да утром чтобы умыться и переоблачиться. Дрова экономим.

Прелесть… А днем что же, зубами стучать? Я чуть было не высказала новой знакомой все свое недовольство. Но вовремя спохватилась. В конце концов, порядки тут не она устанавливает. А значит, и высказывать нужно не ей. Крути, не крути, а к настоятельнице все равно идти придется. Письмо передать, да заодно о местных порядках вызнать. Все же я здесь гостья и не собираюсь жить в тех же условиях, что и остальные послушницы.

Но для начала, надо, и вправду, переодеться. Негоже в помещении в зимнем пальто ходить.

— Буду. Только мне бы чемодан притащить. Поможешь?

Анна радостно кивнула и тут же подскочила с кровати. Ну, хоть соседка отзывчивая, и то хорошо…