На перекрестке миров [СИ]

Ну и что мне делать теперь? Наверное, нужно связаться с отцом. Интересно, у них тут телеграф есть? Хотя, отец, кажется, отправлял в монастырь курьера… в любом случае, нужно разузнать. А пока, наверное, придется уступить требованиям настоятельницы. Хотя бы вид сделать, время потянуть.

Я вспомнила ингирского Хана Тануша и усмехнулась. Мать Луиза не страшнее этого урода, справлюсь как-нибудь. М-да, вот только Рей меня отсюда вряд ли вытащит. Хотя, если тут все же окажется телеграф…

Значит так, на сегодня скажусь усталой — долгая дорога, заболевшая голова и тому подобное. Подожду, пока Анна вернется, а дальше по ходу дела разберусь. Тем более, что отдохнуть мне действительно не помешает, слишком волнительны были события последних часов.

Приняв хоть какое-то решение, я даже немного повеселела. Погрела дыханием озябшие кисти и неприязненно глянула на погасшую печку. А вот экономить на себе — уж увольте. Потому как нет большой разницы между тем, чтобы замерзнуть в степи и помереть от простуды.

Я поднялась с кровати и пошла раздувать печку. Потом немного помаялась скукой, наблюдая из узкого окна заснеженную долину с редкими черточками одиноких деревьев. И наконец, обнаружив в изголовье соседкиной постели толстую книжку, принялась читать. Книжка оказалась рукописной и нудной — о жизни основателей монастыря. В конце концов, поняла, что еще чуть-чуть, и меня сморит сон. Подбросила во времянку побольше дров и, поплотнее завернувшись в одеяло, не раздеваясь, завалилась спать.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я открыла глаза — за окном уже темнело, и в келье было сумрачно. Меня разбудил чей-то испуганный писк и, сонно поморгав, я узрела Анну, с растерянным видом стоящую возле печи. На лице ее забавно играли алые отблески от приоткрытой дверки.

— Святая Матушка, ты что же, все дрова потратила? — чуть не плача протянула девушка.

— Не помню, вроде там еще оставалось немного, — зевнула я.

— Но нам же теперь на завтра не хватит…

— Значит, завтра мы попросим еще.

Я пожала плечами и, скатившись с постели, принялась копаться в чемодане, разыскивая гребень.

— Ты не понимаешь… — вздохнула моя соседка.

— До утра хватит, а потом мы чего-нибудь придумаем, обещаю, — подбодрила я Анну.

Девушка недоверчиво хмыкнула и поинтересовалась:

— А ты почему гобеленов не ткала? Матушка не разрешила?

Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Похоже, эта маленькая мышка на полном серьезе уверена, что тяжелая работа награда, не иначе. И, чтобы не обижать Анну, поспешно перевела разговор:

— Масло для лампы есть еще?

— Ага. Только мы его жечь не будем. Его для келий тоже строго выдают, по бутылочке в неделю. Но мы сейчас в трапезную пойдем. А поболтать перед сном и в темноте можно.

И словно откликаясь на ее слова в дверь коротко постучали, а спустя секунду в помещение вплыла дородная женщина возрастом чуть за тридцать, одетая в уже привычное платье послушницы, белоснежный чепец и передник.

— Ужин готов. Поторопись в трапезную, — возвестила пришедшая, и мы с Анной, словно по команде, ринулись к двери.

Признаться честно, и не помню, когда я в последний раз ела. Кажется, это было ранним утром, перед выездом. Да в повозке перехватила какую-то булочку. И потому сейчас, при упоминании еды, желудок свело от голода.

— Только Анна. — Послушница остановила меня жестом. — Вас кормить не велено. Распоряжение Матери настоятельницы.

Я потрясенно замерла на месте. Не поверила сначала, что меня вот так запросто могут оставить без еды. Но послушница была вполне серьезна. Анна кинула сочувственный взгляд в мою сторону, и, пока я хлопала глазами от изумления, аньи удалились.

Вот, значит, как… Вздумала лишить меня ужина, змеюка престарелая! На смену растерянности пришла злость. Да такая сильная, что я чуть не кинулась вдогонку за ушедшими девушками. Но, увы, коридор был уже пуст, а где располагается трапезная, я не имела ни малейшего представления. Дуреха… надо было сразу протестовать и идти следом. Закатила бы Матушке скандал на глазах у всего монастыря. Не побоялась бы. А теперь только и остается, что кусать локти и глотать слюну от проснувшегося аппетита.

Впрочем… Если здесь есть трапезная, то наверняка есть и кухня. И уж если меня не хотят кормить добровольно, ничто не мешает самой что-нибудь раздобыть. Вот только пойти придется позже. Сейчас, боюсь, попросту выгонят. Да и не мешало бы вызнать у соседки, в какой части монастыря они держат припасы. Наобум можно запросто заблудиться.

Я снова плюхнулась на постель и постаралась не обращать внимания на рулады, которые принялась выводить утроба. Вспоминала последние прочитанные стихи, мысленно считала до ста и обратно, только бы отрешиться от чувства голода. Получалось плохо. Ну, ничего, обожду, пока Анна уснет, а там совершу вылазку до кухни.