На перекрестке

Я загрузила «Яндекс». Так, словари. Английский. Смотрим…

— Нашла, — сказала я. — Stop to jeer at me[8].

— Постой, — воскликнул Дэвид, — я не издевался над тобой! Ты все не так поняла.

Я промолчала.

— Не так… — задумчиво повторил Дэвид. — Забавно.

— Что забавного? — пробурчала я.

— Ладно, это уже не важно.

— Вот и хорошо, — согласилась я. — Все? Мы закончили объясняться на эту тему?

— Три года, — медленно проговорил он. — Это много.

— Немало, — согласилась я.

— Почему вы не женаты?

— Потому что.

— Не понял.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой мою личную жизнь.

— Теперь понял.

— И что?

— Имеешь право.

— Спасибо.

Я чувствовала себя измотанной. Странная ситуация. Какой-то абсолютно незнакомый мужик пытается втереться в мою жизнь. Да так настойчиво, как будто уверен, что мне это нужно. Нахал. Впрочем, Павел вел себя точно так же три с лишним года назад. Тогда подобное поведение не казалось мне бесцеремонным. Забавным — да. Утомительным — иногда. Лестным — такое тоже было. Но не нахальным. Естественным для мужчины. Тогда чего я жду от мистера Кертиса? От мистера Крутышки? Он так привык. Весь мир у его ног. И все женщины этого мира. Включая и какую-то там Катю Александрову из Санкт-Петербурга. Он наверняка не привык к таким обломам, какой поджидал его вчера в моей квартире. Я мысленно усмехнулась. Вот так вот, господин Дэвид Кертис. Знай наших!

— Я чувствовал вчера себя полным болваном, — признался Дэвид. — Не знал, что сказать.

О! Вот с этого и надо было начинать. А то «любовь с первого взгляда», «перевернула жизнь»… Все-таки я его угадала. Приятно, черт возьми. Всего лишь уязвленное самолюбие. Нежелание выглядеть в чужих глазах по-идиотски. Вот что тебя мучило вчера.

— Понимаю, — пробормотала я без всякого сочувствия в голосе.

Мы помолчали немного. Интересно, сколько денег у него съел наш разговор? Думаю, целую уйму.

— Он мне не понравился, — внезапно промолвил Дэвид.

— Что? — оторопела я.

— Твой бойфренд. Он мне не понравился.

Я истерично расхохоталась.

— Ты что? — удивился он.

— Дэвид, — сказала я сквозь смех, — ты слышишь себя? Что мне до того, что мой бойфренд, с которым мы уже три года, не понравился кому-то, кого я знаю без году неделю?

— Тебе не интересно мнение окружающих о твоем бойфренде? — спросил Дэвид.

— Нет, — отрезала я, — не интересно. Особенно твое.

— Почему? — В его голосе слышалась усмешка. — Я многое повидал.

— Ты пристрастен, — пробормотала я.

— Да, — подтвердил он, — это так.

— Ты обломался…

— Знаешь это слово? — заинтересовался Дэвид. — Откуда?

— Не помню, — рассмеялась я. — Не сбивай меня с мысли.

— Я обломался, — подсказал Дэвид.

— И теперь из тебя лезет дурь. Неудивительно, что ничего хорошего ты про Павла сказать не можешь.

— Я пристрастен, это так, — повторил Дэвид, — но совсем по другой причине…

— Все, довольно, — прервала его я. — Заканчиваем.

— Чего ты боишься? — спросил он.

— Ничего я не боюсь.

— Боишься, — настаивал он. — Вот только пока не пойму, чего именно. Но думаю, скоро разберусь.

— Скоро? — фыркнула я. — Ты еще намереваешься продолжить наше знакомство?

— Да, — быстро ответил он. — А почему нет?

И вправду, почему нет? Можем же мы быть друзьями. Хотя с такой язвой, как он, это будет не просто. Но зато не скучно.

— Да в общем-то… — проговорила я, — можем стать друзьями…

Молчание было мне ответом.

— Эй! — позвала я. — Ты еще здесь?

— Да, — ответил он.

— Почему молчишь?

— Не очень с тобой согласен, но… — он вздохнул, — давай так и сделаем.

— То есть? — не поняла я.

— Станем друзьями.

— А! О’кей.

— Батарейка садится, — предупредил он.

— Тогда прощаемся. Счастливого пути!

— Не забыла, — усмехнулся он. — Спасибо. Пока.

— Пока.

Я положила мобильник на стол и посмотрела на мою взмокшую ладонь. Если бы я знала, во что выльется моя поездка в Данию, содрала бы с шефа еще и премию. За моральный ущерб.

Глава 20

А шеф тоже пребывал не в самом лучшем расположении духа. «Вариант номер три», — отметила я про себя, заглянув к нему после обеда с вопросами насчет предстоящей кампании. Редкий случай. За все те полтора года, что я проработала здесь, мне довелось лицезреть шефа в состоянии номер три лишь четырежды. Состояние выражалось в том, что начальство тихо сидело у себя в кабинете, носа оттуда не показывало и демонстрировало полное отвращение к окружающей действительности. Если к шефу кто-нибудь подходил с рабочими проблемами, он поднимал на него глаза, молча выслушивал все, что ему говорили, при этом во взоре его плескались все вселенские печали, вместе взятые, затем так же молча махал рукой: мол, клади бумагу, буду читать. И вновь погружался в свои думы.