На перепутье

Тара заметила, что Леон куда-то исчез. Она решила держать себя в руках. Надо пережить этот вечер, хотя бы ради Блэр. Блэр как раз вела ее к группе, где заправляла Эйдриа Касс. Как могла Блэр иметь в друзьях таких претенциозных людей? Перри — да, но не Блэр. Таре казалось, что Блэр чужды эти игры.

— Психологический автоматизм? — Эйдриа была в середине своего пылкого монолога. — Чистая, визуальная, свободная ассоциация. Моя кисть гуляет сама по себе. У меня нет заранее никакого представления, что она сделает. И когда вы видите результат, ваш разум берет мини-отпуск и позволяет вашим чувствам получить такое сильное впечатление, что вы даете отставку материи и обретаете мистический опыт. Ясно? Мои картины выводят вас за пределы всех форм сознания. К забвению! — Эйдриа перебила саму себя. — А, это Тара из Афин. — И продолжила: — Как сказал Дюбюффе…

Тара и Блэр переместились к скучающему мужчине в солнцезащитных очках, потрепанных джинсах и кроссовках, который ввел в транс полдюжины женщин в вечерних туалетах.

— …неврозы и извращения. Совсем не случайно мы проводим вручение музыкальных премий MTB в оперном театре «Метрополитен», превращая таким образом этот традиционный музыкальный храм в мини-цирк.

Блэр удовлетворенно улыбнулась Таре.

— Разве они все не потрясающие? Сами видите, все эти люди — интеллектуальные тяжеловесы. Не только вы, археологи, интересуетесь серьезными вопросами. Может быть, вы хотели бы познакомиться еще с кем-нибудь? Всем мне вас представить просто невозможно. Здесь ведь несколько сотен человек. — «И самое время найти Леона», — подумала Блэр с нетерпением. Она бросила быстрый взгляд на лестницу, по которой поднялся Перри с этой девчонкой Соммерс. Ей необходимо сделать с Леоном что-то абсолютно отвратительное, чтобы рассчитаться с Перри. Она давно не обращала внимания на его регулярные походы налево, но этот случай — просто из ряда вон, даже для ее мужа. Господи! Ему только что исполнилось пятьдесят лет! Да поможет нам Господь!

Тара мельком заметила Маргарет Харрингтон, одиноко стоящую в нише, если не считать официанта, с которым она, похоже, оживленно беседовала.

— Думаю, я еще немного пообщаюсь с вашей матерью, Блэр, — сказала она. — Спасибо вам за тур по гостям.

— Знаете, вы им всем ужасно понравились. Вы — экзотический вид среди нас, обычных людей. — Блэр отошла. Подходило время торгов, а потом, слава Богу, ужин, когда наконец можно будет сесть. Ожерелье оказалось слишком тяжелым, каблуки слишком высокими, туфли жали, а колготки немилосердно стягивали. Но она, отбросив все эти неприятности, продолжила свой путь по залу, нашла Леона, который торчал у бара с кокаином, и весь длинный вечер носилась с ним, как с драгоценным бриллиантом.

Тара исчезла.

Тара не ожидала стука в дверь. Часы на столике рядом с кроватью показывали час ночи. Она не спала, думала. Она извинилась перед матерью Блэр, сославшись на усталость от перелета — такая огромная разницы во времени! — и та послала ей ужин в ее комнату. Никто больше не заметил ее отсутствия, даже Леон. В последний раз она мельком видела его у кокаинового бара, где он насыпал кокаин маленькими забавными полосками для маленького забавного голливудского носика Тиффани Тейт. Его оттуда утащила Блэр.

Только когда она увидела Леона и Блэр вместе, увидела, как они смеются и целуются с другими гостями, она вспомнила, что Леон спал и с Блэр тоже. Когда он бормотал про все это в такси, она была слишком потрясена историей с Эйдрией Касс и не обратила на его слова должного внимания. Вспомнила только сегодня. Что за люди здесь собрались? Она лежала в кровати и смотрела на дверь, но не слышала ни звука. Отлично. Он ушел. Вполне вероятно, «обдолбан», употребляя его собственное выражение, а она вообще не умела обращаться с такими людьми, не говоря уж о сегодняшнем вечере.

За последние несколько часов она поняла, что приехала на эту вечеринку из-за дружеских чувств к Блэр, которая в них совершенно не нуждалась, и ложной надежды увидеть Леона другим. Но теперь все начинало вставать на свои места: искусство Леона и его друзья. Какие бы положительные решения он сейчас ни принимал, здесь он все равно свой человек, а с ней он всегда был не на своем месте. Она-то уж точно здесь не своя. Но, как сказал Димитриос, ей нужно до конца в себе разобраться.

Кто бы мог подумать, что он способен на такой безумный поступок — уничтожить свои работы из любви к ней? От такой грандиозной жертвы так просто не отмахнешься. С другой стороны, как можно одобрить то, что Леон помог Ники с продажей его работ? И если Ники уже сомневается… Хотя… она сама попросила Леона помочь Ники, так что обвинить можно и ее. Стекловолокно, выпускаемое лодочной компанией! Вещи, даже не сделанные собственными руками Ники?

Снова стук в дверь, на этот раз громче и настойчивее. Значит, он намеревается ее разбудить. Блэр поселила его в соседней комнате, отделенной от ее спальни ванной комнатой, и стучали в дверь ванной. Тара встала, надела халат и подошла к двери.

— Я сплю, Леон, пожалуйста, уходи.

— Мы должны поговорить.