На перепутье двух миров

Дьявол внезапно овладел некоею Вероникою Штейнер. Тотчас же вызвали из Вены опытного отчитывателя одержимых… Его эк-зорцизмы оказали быстрое действие. Из Вероники вышли четыре беса, ознаменовавшие свой выход самыми несомненными признаками… Ее тело и грудь чудовищно вспучились.

Потом ее всю свернуло в клубок. Демон подкидывал ее вверх на несколько футов с такою силою, что пятеро здоровых мужчин не могли ее удержать.

М. Орлов. История сношений человека с дьяволом (СПб., 1904)

ТОЛЧОК К ВОСПОМИНАНИЯМ

Легковой автомобиль - штука, конечно, полезная, однако лично я отношусь к этому творению хитроумных рук людских с некоторой опаской.

Пробегает всякий раз по спине легкий холодок, когда житейские обстоятельства вынуждают, к примеру, нанимать такси. Сажусь в машину почти как в подлодку, с минуты на минуту готовую с пробоиной в борту лечь на дно. А когда без происшествий доезжаю до нужного мне места, то непременно Провидение благодарю за то, что остался жив и здоров. Вылезая из машины, перевожу украдкой дух. Ну вот и слава Богу. Пронесло и на этот раз тоже. Не покалечило в пути.

Можно, стало быть, жить дальше.

Реагирую же я на легковые лимузины таким вот образом потому, что они играют какую-то зловещую, роковую роль в моей судьбе.

Под визг тормозов вылетал я вместе с лобовым стеклом из таксомотора, но, врезавшись всем телом в асфальт, отделывался на удивление пустяковыми ушибами да синяками. В другом случае "Волгу", в которой мы с приятелями ехали на рыбалку, долго крутило пропеллером по мокрому после дождя шоссе и шмякнуло, в конце концов, о фонарный столб. Все, кто находился в ней, остались в полном здравии. Все, кроме меня, сидевшего на заднем сиденье справа, - как раз там, куда и пришелся удар о тот самый столб.

И опять я долго ходил, покрытый синяками. В третьем случае "Москвич", в мглистом осеннем тумане вынырнувший внезапно из подворотни, поддал меня так, что в следующую секунду обнаружил я себя лежащим плашмя на его капоте. А спустя полтора месяца…

Впрочем, хватит примеров. Поверьте на слово, их немало. Более того, тревожно много, слишком много, чтобы легкомысленно игнорировать их.

Дорога моей неброской, в общем-то, жизни, лишенной каких-либо особых приключений, утыкана дорожно-транспортными происшествиями густо, плотно. Их на той дороге накопилось столько, что и не упомнишь всех… В чем тут дело, спрашивается? И можно ли объяснить все это, апеллируя к закону случайных чисел?

Случайно не повезло мне на российских автотрассах один раз, случайно - второй. Третий. Четвертый… Четырнадцатый. Пятнадцатый… Не многовато ли случайностей?

Самое же интригующее - почему мне досаждают именно и только легковые автомобили? А грузовики и автобусы, троллейбусы и самосвалы обходят меня стороной?

Ответов на поставленные вопросы я не знаю. Да и не стремлюсь искать их. Ибо в поисках ответов можно забрести ненароком в такие дали, что впору будет записываться на прием к психиатру. Мол, простите за беспокойство, милый доктор, но вот беда - натуральное наваждение и чертовщина: бесы охотятся за мной, бесы легковых автомобилей. Приведу-ка я сейчас вам, доктор, еще один пример такой охоты, самый среди прочих занимательный, неожиданным образом самостийно аукнувшийся с предметом моих главных жизненных интересов - с изучением аномальных явлений, "встреч с чуждым".

Случай, фатум, рок, бес - дело тут не в названии - снова едва не отправил меня как-то раз с помощью легкового автомобиля на тот свет. А произошло это в нескольких шагах от дома, в котором я прожил лучшие годы своей жизни, отроческие и юношеские.

Дело было в Ростове-на-Дону - городе, где я родился и вырос, где окончил школу, потом университет и откуда сбежал затем в Москву, поступив там в аспирантуру. Сбежал, впрочем, не навсегда, разом оборвав все связи. Каждое лето, а иной раз и зимой я наведываюсь в родной мой, любимый Ростов, встречаюсь с друзьями юности. В общем, отмякаю на родине душой от столичной деловой круговерти, чтобы, слегка развеявшись в Ростове, с новыми силами нырнуть в нее вновь… Вот и в тот день, о котором я сейчас коротко расскажу, временно пребывал я на родной до боли ростовской земле. Нелишне отметить попутно, что пребывание это носило на сей раз весьма и весьма хлопотный характер, чего не случалось ранее.

На дворе стояло лето 1989 года - незабываемого для меня, удивительного года, в высшей степени знаменательного для всех русских исследователей аномальных явлений. Совершенно внезапно освежающее дыхание перестройки, затеянной Горбачевым, коснулось и этих самых явлений тоже. В один прекрасный день без каких-либо объяснений, до которых власти предержащие не сочли нужным снизойти, были сняты все существовавшие ранее запреты на публикации в России материалов о "встречах с чуждым".

Медлительная горбачевская гласность, сделав на четвертом году перестройки очередной свой шаг на пути к полной свободе слова в стране, сдернула нежданно-негаданно - и наконец-то! - завесу плотной секретности с так называемой "контактной темы".