На перепутье миров

Пока она говорила, в голове Алекс периодически вспыхивали картинки, которые что-то напоминали, но обрывочно, и они не хотели складываться в единое целое. Алекс мобилизовала все силы, чтобы найти нужные переходы и связки, но приблизившийся к ним здоровяк суровым взглядом прервал диалог и показал обеим на их рабочие места. Женщины испуганно приступили к своим обязанностям.

Алекс от ярости чуть было не закатила истерику.

«Вот блин, что же делать? — запаниковала она в душе, — разгадка была так близка. Еще немного, и я бы все вспомнила».

Она стала перебирать до чертиков надоевшие ей камни, то и дело их роняя. И неусыпные стражники начали нещадно хлестать ее по спине, но она не чувствовала ударов, только думала, думала…

«Знаю, — вдруг осенило ее, — скоро обед, а в толчее легко протиснуться к нужному человеку».

И действительно, во время кормежки надзиратели не обратили внимания на то, как две женщины, спешно поедая невкусную баланду, потихоньку перекидываются фразами.

— Я — Света Пушкина. Ты должна вспомнить.

— Нет. Не помню.

— Ты не торопись. Просто слушай и верь, и все у тебя получится. Вспомни, мы видели в окне больницы свет. Никто, кроме нас, не видел, а мы видели. Помнишь? А еще я надела на тебя вот этот медальон…

Алекс пощупала рукой украшение на шее. Ей показалось очень знакомым это ее движение. Она поняла, что делала его уже много раз.

— Это я виновата в том, что ты здесь. Если бы я на тебя не нацепила тогда эту штуковину, ты бы спокойно лечилась в клинике, — на глазах молодой женщины появились слезы.

— Так, может, мне отдать тебе его? — Алекс сделала попытку снять украшение, но цепочка через голову не пролезала.

— Нет, не надо, — испуганно прошептала Света, — он мне не нужен.

— Но ведь это твоя вещь? Бери.

Алекс упорно пыталась избавиться от медальона, но у нее не получалось. Она чувствовала, что должна немедленно его снять. Какое-то внутреннее чутье подсказывало, что это важно. Однако цепочка не снималась, не расстегивалась и даже не рвалась.

— Вот, черт! — заругалась Алекс, — да снимайся же ты, снимайся!

Она дергала украшение, тянула его, разрывала обеими руками, но медальон словно был заколдован.

— Перестань, — остановила ее Света, — все равно это ничего не изменит, а времени мы потеряем уйму. Слушай. Просто слушай…

Она начала быстро говорить, а Алекс молча слушала и не столько вспоминала, сколько пыталась запомнить услышанное. Обед закончился, а разговор — нет. Но на следующий день он был продолжен. Так стало происходить ежедневно. Иногда они оказывались в одной вязке и тогда тоже не упускали момент перекинуться несколькими фразами. А порой просто нахально садились рядом перебирать камни и разговаривали, разговаривали. Вскоре надзиратели перестали обращать на них внимание. Болтают — ну и пусть, лишь бы работать не прекращали.

Постепенно в голове Алекс сложилась последовательная история ее жизни. Она была душевнобольным человеком. Плохим человеком, поскольку отбывала принудительное лечение в психиатрической клинике за убийство мужчины. Сюда попала по глупости. Где-то у нее есть дети… И еще много всяких не совсем приятных вещей услышала Алекс о себе от собеседницы

«Тьфу! — приходило ей иногда в голову в момент разговора, — зачем, спрашивается, я так активно проявляю любопытство? Чтобы узнать, что я — ничтожество?»

Однако изменить теперь что-либо не предоставлялось возможным, и поэтому Алекс посчитала нужным начать искупать грехи. Она стала исполнительной в работе, послушной, попутно помогала подругам по несчастью.

— Я отнесу, — вырывала она огромные камни из рук невысоких изможденных женщин и тащила сама.

— Бейте лучше меня, — подставляла под хлысты стражников свои плечи вместо провинившихся узниц.

Так шли день ото дня на протяжении недель, месяцев, и ее статус в обществе стал повышаться. Она ловила на себе приветливые взгляды женщин, а надзиратели начали ее избегать и бить перестали. Иногда казалось, что они смотрят на нее если не со страхом, то с осторожностью. А в один прекрасный день Алекс заметила, что контроль над нею начинает исчезать, сначала понемногу, а потом совсем. Куда бы она не отправилась, никто за ней больше не следил.

«Это неплохо. Потеря бдительности со стороны врага — это плюс его противнику», — про себя думала женщина и строила планы, как провести небольшую разведку.

Случай вскоре представился. Во время обеденного перерыва Алекс, сделав невинное лицо, потихоньку стала продвигаться к скалам, где работали мужчины. В общей суете никто не заметил этого. Рабы были заняты поглощением пищи, а надзиратели едва успевали их расталкивать и сгонять в общую кучу.

Алекс прислонилась к скале и стала просто осматривать округу. Видимость, как обычно, оставляла желать лучшего, но кое-что удалось увидеть. Вокруг площадки, где располагался ворот, стояли небольшие голые скалы, за ними открытое пространство, где смешивались все темные краски, и создавалось впечатление, что соединились несколько картинок — на скалах виднелись строения, а на них — закрученные, совершенно голые деревья.