На подступах к Сталинграду

Все понимали: нужно добраться до ближайших домов как можно скорее. И так они долго маячат на местности, открытой постороннему взгляду. Ещё чего доброго появится «рама» и заметит орудие. Тогда их затея вряд ли достигнет того результата, на который надеялся командир батальона: скрытно устроить засаду и закрыть танкам дорогу, ведущую в тыл батальона.

Бегущий на запад просёлок свернул к северу, немного расширился и превратился в немощеную пыльную улицу. Артиллерийский обоз ворвался в станицу. Разделился на части и рассыпался по ближайшим дворам.

Напуганные приближением фрицев, все жители давно ушли из района. Сараи стояли пустыми, и в каждом из них можно было укрыть две небольшие повозки.

Так солдаты и сделали. Завели упряжки под низкие крыши, устроенные из стеблей камыша. Побегали по соседним дворам и нашли небольшую копёшку свежего сена, приготовленного к долгой суровой зиме. Набрали несколько огромных душистых охапок и принесли всё к сараям.

Обтёрли животных жгутами, скрученными из сухой пахучей травы, но поить и кормить разгорячённых коней пока не рискнули. Пусть сначала остынут и хоть немного придут в себя после бешеной скачки. Хорошо бы их ещё поводить по двору, но командир не дал команды выпрягать из оглобель. Так что пусть так постоят, а там видно будет.

Разведчик шагнул к лейтенанту и доложил:

– Когда я дошёл до околицы, то услышал шум двух моторов. Я выглянул из-за угла забора и увидел, как отъезжают два мотоцикла с колясками и пулемётами. На каждом сидят по три фрица. Все в пятнистой форме, в касках и с автоматами. Скорее всего это был фашистский дозор. Примчались сюда. Осмотрели деревню, никого не нашли и повернули назад. Я проследил за ними до самой реки и видел, как они укатили на запад.

Офицер выслушал неприятную новость о том, что фрицы поблизости. Тяжко вздохнул и удручённо покачал головой. Видимо, в глубине души он рассчитывал на нечто другое. Скорее всего на то, что помощь, обещанная майором, подойдёт к ним ещё до того, как здесь появится враг.

Лейтенант позвал к себе сержанта из пехотинцев, и они вместе с разведчиком прошли всю деревню насквозь. Благо, что она оказалась совсем небольшой. Дворов тридцать пять или сорок, которые вольготно раскинулись вдоль пыльных обочин.

Дорога разрезала станицу на две равные части. Выходила к дальней околице и упиралась в неширокий мутный поток с никому не известным названием. Ни карт, ни местных жителей, у которых можно было узнать, как зовётся эта речушка, рядом не обнаружилось. Так что офицер даже не знал, где он сейчас находился, а солдаты тем более.

Слева от просёлка стоял длинный пологий холм высотой метров десять-двенадцать. Справа – низкий пригорок размером с приличный двухэтажный сарай. И та и другая возвышенности тянулись перпендикулярно течению и кончались метрах в семидесяти от крутого правого берега.

Трое красноармейцев поднялись на тот бугор, что пониже. Огляделись по сторонам и убедились, что с него видно оба края деревни. Значит, обзор с холма окажется значительно лучше.

Затем лейтенант посмотрел в сторону запада более тщательно и убедился, что здесь очень удобная позиция для засады. Просёлок спускался к реке между пологими склонами. Тянулся ещё сажень на тридцать. Подходил к урезу воды и попадал на узкий бревенчатый мост, по которому мог проехать лишь один грузовик.

С той стороны реки раскинулись обширные заливные луга. Причём они лежали так низко, что во многих местах превращались в болота. Кое-где виднелись сухие проплешины, но тут и там блестели огромные лужи, а то и небольшие озёра.

Косить сено там было очень даже возможно, а вот тяжёлая техника утонет по самое брюхо. Да и на гружёной телеге трудно проехать. Завязнешь в размокшей земле так глубоко, что не сразу и вытащишь.

От самой переправы начиналась невысокая дамба, сложенная из мелкой щебёнки. Поверху тянулась дорога шириной всего в одну колею. Метров сто пятьдесят она двигалась прямо, словно была продолжением улицы той деревеньки, что стояла на другом берегу. Потом немного виляла влево и стрелой уходила на запад.

Сразу за небольшим поворотом была видна только южная сторона искусственной насыпи, что позволяло врагу укрыться от пуль и снарядов на северном склоне. Зато, если пойдёт колонна машин, они не закроют друг друга от выстрела. Бей в любую на выбор.

Тем более что дорога пересекала мокрую пустошь, по которой ни на чём не проедешь. Она тянулась на два километра, выбиралась на ровное место и только затем терялась в бескрайней степи.

Осмотрев диспозицию, лейтенант принял решение:

– Пушку поднимаем на эту высотку, – указал на длинный холм, возвышавшийся слева. – Оттуда должен быть отличный сектор огня. Так что будем бить не менее чем на три километра, а то и на все четыре, как положено по регламенту.

Офицер взглянул на сержанта, указал себе под ноги и закончил:

– Ты с охранением встанешь на этом пригорке. Отсюда мост как на ладони. Так что будешь косить пеших фрицев, когда они решат форсировать реку.

Лейтенант повернулся к разведчику: