На подступах к Сталинграду

Трёхколёсная машина поравнялась со старым бревном, лежащим возле открытых ворот. Водитель хотел притормозить и пройтись по сараям в поисках «курок и яек», но вовремя вспомнил о командире колонны. Решил, что нужно встретить начальство. Доложить обстановку, а лишь затем отправляться на поиски пищи. Он прибавил газу и двинулся дальше.

Павел прижался щекою к цевью и прицелился в худого фашиста, сидевшего за рулём. Повёл стволом следом за ним. Краем глаза отметил, что фриц пересёк линию, о которой говорил командир пехотинцев. Потянул за туго идущий курок и услышал несколько выстрелов сразу. Сначала ударили две «трёхлинейки», следом все остальные, одна за другой.

По две пули попали в водителя и пулемётчика. Пятая досталась тому, что сидел позади. Как ни странно, он рухнул замертво, а два других фашистских разведчика жили ещё какое-то время.

Один крутанул ручку газа. Мотоцикл громко взревел и, словно испуганный конь, помчался вперёд. Сидевший сзади солдат дёрнулся от рывка. Свалился кулём и покатился по пыльной дороге. Сделал два-три кувырка и замер, как камень.

Второй нажал на спусковую скобу. Длинная очередь прошла вдоль по улице. Шарахнулась вправо и ударила по крайнему дому. Пули резали стебли мальвы и лисохвоста. Били по брёвнам избы, влетали в оконные рамы и дробили стёкла в мелкую крошку.

Павел передёрнул затвор после выстрела. Глянул перед собой и увидел, что, пока все возились с винтовками, мотоцикл промчался мимо засады. Водитель низко пригнулся к рулю и ничком распластался на баке с бензином. Пулемётчик палит в правую сторону от себя, но куда попадает, отсюда не видно.

Парень чуть-чуть повернулся за ревущей машиной. Навёл мушку на спину водителя. Плавно нажал на курок и понял, что снова попал. Фашист сильно вздрогнул. Начал валиться в сторону, но продолжал крепко цепляться за руль.

Машина резко вильнула. Опрокинулась через левый, свободный, бок, и люлька взлетела к небу. Сделала оборот вокруг мотоцикла и упала плашмя на дорогу. Пулемётчик врезался каской в иссохшую землю. Его голова отогнулась назад, а толстая шея переломилась с отчётливым хрустом.

Лёгкая конструкция полетела кубарем. Кувыркнулась несколько раз и замерла днищем кверху. Двигатель сразу заглох, но все три колеса продолжали быстро, но бесцельно крутиться.

Сержант крикнул: «Никому не стрелять!» – вскочил на ноги. Выскочил из палисадника и рванулся к фашистам. Следом бежали другие бойцы. Павел лежал в самом дальнем углу цветника, и, пока он пробирался к калитке, пока оказался на улице, всё уже кончилось. Все немцы скончались от полученных ран. Так что никого не пришлось добивать.

По приказу сержанта двое солдат помчались к третьему фрицу, раньше сидевшему сзади. Подняли его под микитки и, словно мешок картошки, притащили к убитым «камрадам». Вынули из-за поясов мертвецов гранаты с длинными деревянными ручками. Взяли их автоматы. Обшарили карманы и стали снимать пыльную форму.

К счастью, она оказалась не очень испачкана. Всего пара тёмных отметин размером с царский пятак. Все пули попали в грудь или спину фашистов. Отверстия были почти незаметными, а основное кровотечение пошло по внутренним органам. Да и со смертью разведчиков оно совсем прекратилось.

Ещё два пехотинца возились с перевёрнутым мотоциклом. Павел закинул винтовку за спину и направился к ним. Помог вытащить убитого пулемётчика из коляски и оттащить его в сторону.

Затем они объединили усилия. Навалились все впятером и поставили машину на три колеса. Парень осмотрел агрегат и понял, что он очень похож на тот, что был у немецкого инженера в Самаре. Только марка немного другая, более новая – «R75».

Он перевёл рычаг в нейтральное положение. Осмотрел двухцилиндровый двигатель. Нашёл, что всё в полном порядке, и попытался его завести. Горячий мотор сразу откликнулся на подачу бензина. Несколько раз громко чихнул. Чуть-чуть посбоил, но скоро стал работать исправно.

Пока парень возился с машиной, покойников быстро раздели. Почти голых фашистов, на которых остались только трусы да грязные майки, взяли за руки за ноги и оттащили к ближайшим воротам. Бросили недалеко за забором и поспешили назад.

Одежду отряхнули от пыли и, кривясь от сильного отвращения, прикинули на себя. Она подошла троим из пятерых. Сержант был слишком велик, а один из солдат слишком щуплым.

Павел и ещё пара солдат, которым подошли гимнастёрки и галифе убитых фашистов, сильно поморщились и принялись одеваться. Натянули грязные тряпки поверх своей формы и нахлобучили на пилотки странные глубокие каски с орлами, нарисованными по бокам.

Пока они возились с одеждой, сержант вскрыл багажник, расположенный в задней части коляски. Откинул плоскую крышку, к которой крепилось четвёртое колесо, и обнаружил там длинные прорезиненные плащи, коробки с патронами, полдесятка гранат и короткие сошки для пулемёта.