На подводной лодке у берегов Англии (1914-1918)

Нет, «The mistery ships» («таинственные суда») или «Q-Boats» («суда-ловушки») - вот что здесь нужно; немцы наверное попадутся на удочку. Эта «игра» ( «gamе») должна быть сыграна и выиграна!

И вот в величайшем секрете было приступлено к снаряжению «специальных судов», с потайными орудиями, торпедными аппаратами и глубииными бомбами; экипаж их состоял из отборных людей, командир назначался из отборных офицеров британского военного флота. Из множества судов, входивших в английские, порты и выходивших из них, легко можно было набрать достаточной количество пригодных для этой цели. Вначале это были главным образом небольшие пароходы в запущенном состоянии и, следовательно, похожие на «настоящие». Позднее в качестве судов-ловушек, использовались торговые суда различных типов, преимущественно парусные. Чтобы не привлекать внимания неприятельских агентов, экипаж даже в портах носил штатское платье, а офицеры отпускали бороды, как капитаны дальнего плавания. Командир назывался master (капитан), а старший инженер-механик chief (начальник), как это принято на торговых судах; команды на борту и вообще все действия судна и его экипажа должны были носить «штатский» характер. Так как существовало лестное мнение о нашем отличном знакомстве с типами

английских судов и торговыми путями, то для судна-ловушки прежде всего важно было ничем не отличаться по своему виду от обыкновенного торгового корабля. Малейшее отклонение или неправильность могли возбудить подозрение опытного командира подводной лодки. Так, например, тип судна, курс и район морского плавания должны были находиться в полном взаимном соответствии. Пассажирский пароход компании Эллерман северного рейса был, так сказать, недопустим на западном берегу Ирландии, равным образом каботажное судно немыслимо было встретить в Атлантическом океане. Если надо, было показать, что транспорт переносит ценный груз для восточной aрмии, то на палубе устанавливались настоящие на вид железнодорожные вагоны, сделанные из дерева или парусины и служившие настолько бросающейся в глаза приманкой, что у подводной лодки появлялся «аппетит». Само собой разумеется, что курс судна- ловушки нельзя было переменить среди бела дня, так как оно все время было на виду у лодводной лодки, а следовательно, на глазах людей, которых экипаж судна сам не видел.

Как только суда-ловушки покидали свои гавани, начинался настоящий театр. Судно держало курс на запад - из Глазго на Нью Йорк. Если в течение дня никого но встречали, то ночью, в темноте, меняли свой «костюм». Весь экипаж лихорадочно принимался работу. На палубе устанавливались фальшивые надстройки. Круги на дымовых трубах замазывались, контуры судна и мостика видоизменялись; одним словом, судно зa ночь совершенно преображалось. Перед рассветом судно переходило на обратный курс, теперь уже оно шло на восток - из Ныо-Йорка в Глазго и ничто не указывало подводной лодке, которая, быть может, накануне случайно наблюдала издали за передвижениями, на тождество обоих судов. Мачты были телескопические, т. е. можно было при курсе на запад поднять высокие стройные мачты, а на следующее утро появиться с безобразными короткими мачтами. Само собой разумеется, что надо было на самом деле держать курс на какой- нибудь порт, и направление не могло быть выбрано произвольно. Подводные лодки пристально наблюдали за всем этим. На судне- ловушке, конечно, имелся радиотелеграф, который был так искусно замаскирован, что можно было принять спуск антенны к радиостанции за фал кормоного флага.

С внешней стороны все в целом представлялось тонко придуманным камуфляжем. Слово это во время войны воскресло раньше всего в Англии. Первоначально оно обозначало «искусство сделать судно невидимым» посредством фантастической, обманчивой краски. Суда-ловушки были «отличным» («ramme il faut») выражением этого камуфляжа. Это была квинтэссенция обмана, засада, живая приманка, на которую должны были попасться живые люди.