На полынных полях

– Товарищ Лазаридис оказался незаурядным дельцом, умным и очень расчётливым, – продолжал между тем генерал. – Очень скоро, оставаясь в Австрии, он организовал одну из самых крупных и опасных наркосетей в России. Поставки товара обеспечивал отставной полковник КГБ Таджикистана Юнусбеков, непосредственное руководство сетью осуществлял бывший майор с Лубянки Антон Нестеров, он же Анубис…

Рубахин поднял глаза и встретил пристальный взгляд Вуйковича, и оба они в этот момент подумали о том, как тесно может судьба связывать людей, которые даже не подозревают о существовании друг друга…

Скорняков на пару секунд углубился в свои заметки, и Вуйкович неожиданно воспользовался этой паузой:

– Строго секретной группой офицеров, которая была в то время подчинена генералу Растопчину, руководил я – подполковник военной разведки Болотников Игорь Николаевич! – представился он, привставая с места. – Мне кажется, я смогу дополнить докладчика, если не возражаете…

Удивлённый Зименков ответил приглашающим жестом.

Болотников очень коротко изложил новым друзьям историю «Белого каравана».

– Так что, господа, – закончил он, – похоже, Гольдштейн располагает более масштабными средствами, чем мы с вами – каждый со своей стороны – предполагали до сих пор. И с такими деньгами он крайне опасен.

– Я с вами согласен, подполковник, – Скорняков снова обратился к своим записям. – Только, боюсь, мы с вами не сможем пока оценить всю степень опасности данного субъекта.

Выяснилось ещё одно, на мой взгляд – важнейшее обстоятельство: некоторое время назад Гольдштейн выкупил стопроцентный пакет акций компании «Tell-Inter», – Скорняков повернулся к Зименкову. – Той самой, Николай Иванович, что заявила о своих исследованиях по нейроитерфейсу.

Зименков выпрямился в своём кресле и нахмурился:

– Даже вот так?

– Больше того! – продолжил Кирилл Максимович. – Герой наш, заполучив эту компанию, сразу же приступил к серьёзным инвестициям: прошли закупки новейшего оборудования, формируется секретная лаборатория, в штат которой уже вошли двое учёных-нейропсихологов, специалист по нейролингвистике и даже – в качестве консультанта – весьма известный нейрохирург. Удалось также установить, что планируются и дорогостоящие контракты с профильными научными центрами…

Зименков прервал партнёра:

– Извини, Максимыч, но здесь я должен внести некоторые пояснения для наших гостей, – он помрачнел ещё больше. – Не сочтите меня сумасшедшим, но я хочу, чтобы вы сейчас очень хорошо осознали: рядом с полем, которое взялся теперь засевать Лазаридис, все афганские маковые плантации нам скоро покажутся весёленькими клумбами в детском парке!

Если говорить о тотальных последствиях ведущихся разработок – мы стоим перед угрозой коренного переворота в существующей цивилизации.

Не заходя в дебри технологий, обозначу главное: «Tell-Inter», в числе подобных себе центров, разрабатывает регистраторы тонких электрических сигналов, излучаемых человеческим мозгом, и предполагает с помощью этих устройств научить компьютер воспринимать ментальные операционные команды.

В современных условиях это продукт – остро ожидаемый и, безусловно, востребованный, ибо клавиатура и джойстики уже явно не соответствуют задачам управления операциями на скоростях, доступных новейшим процессорам. Можно не сомневаться, что продукт принесёт своим создателям такие деньги, какие до сих пор никому, включая Билла Гейтса, даже не снились.

Но! – Николай Иванович выпрямился в своём кресле, – речь не столько о деньгах, сколько о чудовищных возможностях, которые открывают эти технологии.

Суть проста: если компьютер воспринимает сигналы мозга, значит, и мозг таким же образом способен воспринимать сигналы компьютера. При соответствующей настройке мозг уже не сможет отличить привнесённые ему импульсы от своих собственных, а это, как вы понимаете, безграничные возможности для любого внушения и, в конечном итоге, – абсолютная власть над сознанием и поведением человека…

Зименков замолчал, и над столом повисла тяжёлая тишина.

Болотников всё прекрасно понял, и снова, как когда-то в аэропорту Варны, после ликвидации Зоряновича, его охватило отвратительное, чёрное чувство унизительного бессилия перед лицом неотвратимой беды.

Перехватив напряжённый взгляд Ивковича, который не очень хорошо владел русским языком, Игорь, как обычно, кивнул ему, обещая всё пояснить позже.

Друбич сидел с окаменевшим лицом – он осознал услышанное вполне.

– Я предполагаю, – вновь заговорил Зименков, – что на первом этапе это может быть относительно грубое воздействие на соответствующие мозговые центры, достаточное, чтобы вызвать в человеке животный ужас или крайнее блаженство. Вполне реально производство какого-нибудь электронного наркотика, который можно распространять через Интернет.

Это, в принципе, несложно – замаскировать одноразовый импульс, допустим, в любой сетевой игрушке, и открывать к нему доступ за отдельную плату. Желающих пощекотать центры наслаждения в своих мозгах найдётся предостаточно.