На пороге

– Что, тот яйцеголовый с тобой?.. Кто бы подумал… отважный мужик. Всем отделением полиции поздравляем, хоть и не завидуем. Ингрид, ты спасешь все наши задницы, если вдруг где-то что-то… Мы твои должники! Только свистни, все тебя в жопу поцелуем на виду всего коллектива.

– До связи, – буркнула она и бросила мобильник на прикроватный столик.

– Еще бы минут десять поспать, – сказал я. – Это же самые сладкие мгновения! Нет, не пойду служить в полицию.

Она сказала сердито:

– Кто бы тебя еще взял!.. Но как этот гад сумел вырваться из участка? Совсем обленились на ловле карманников.

– Да и какая это ловля, – сказал я, – когда камеры все пишут, а вам нужно только найти этих простаков и предъявить запись?.. Дело не в том, как Герман вырвался, а как можно скрыться в нашем насквозь просматриваемом мире.

– Помогли, – ответила она зло.

– Именно. У тебя комп включен?

– Нет, – ответила она удивленно, – зачем? На ночь всегда выключаю.

– Есть еще такие люди? – изумился я. – У нас в Европе комп включают только один раз после покупки, а потом включен до его технической старости и отправки на пенсию в дом престарелых или детский сад… Ладно, делай завтрак, а я посмотрю.

Она крикнула вдогонку:

– У меня там сложный пароль!

Я отмахнулся.

– Не смеши. У простых юзеров сложных не бывает. А ты проще Васи Пупыркина.

Она выпрямилась и раздвинула плечи шире.

– В чем это?

– Делай завтрак, женщина, – сказал я властно, – а то будешь бита.

Она проворчала с угрозой:

– Я завтрак сделаю, а потом посмотрим, что ты накопаешь с моего компа…

– Он же у тебя подключен не только к инету, – напомнил я, – но и к вашему серваку. Так что не надо ля-ля.

– А ты сумеешь…

– Женщина, не смеши. Скажи еще, что полиционеры способны поставить сложный пароль! Вы в окошке для пароля так и пишете «пароль»…

Глава 7

Когда будем переходить в сингуляры, нужно серьезно поработать над тем, чем заменить удовольствие и даже наслаждение от поглощаемой пищи. Когда ешь, а еще лучше жрешь, то это такой комплекс счастья, никакая десятая симфония Бетховена не даст ничего подобного, как и созерцание шедевра «Бурлаки на Волге».

Для Ингрид это не проблема, для нее вообще в мире проблем мало, если не считать, что туфли жмут, а вот я всерьез задумался, что сделать нужно будет обязательно, чтобы не просто нажимать кнопочку с надписью «Счастье».

Она не выдержала, я еще жевал мясо, когда спросила с ехидцей:

– И что?

– Ага, – ответил я и пояснил: – Это синоним ну и да.

– Сделал, – уточнила она с недоверием, – то, что не смогла наша бригада спецов?

– Вы слишком профильные, – пояснил я.

– Это же хорошо?

– Конечно, – подтвердил я. – Но для профильных шаг влево, шаг вправо – уже недопустимо, а вот для меня допустимо все.

– Но-но, – сказала она строго, – не щупай меня так нагло даже взглядом. На мне пятна останутся! Тебе тоже не все допустимо.

– А что недопустимо? – спросил я с жадным интересом.

Она подумала, наморщила с усилием лоб, но тот не смог долго держать несвойственное ему усилие и через полсекунды снова стал мраморно гладким.

– Ну-ну, – подтолкнул я.

– Потом вспомню, – буркнула она наконец. – Сейчас голова другим занята, а не глупостями всякими. Глупости все, что не работа на благо страны и отечества!

– Потому, – закончил я, – мне проще. Заканчивай жрать, я вот уже почти управился, и поедем.

– Куда?

– Ловить Германа.

Она встрепенулась.

– Уже знаешь? Быть такого не может…

– По дороге узнаем, – заверил я. – Дай твой планшет… Как он у тебя открывается?.. Ух ты, никогда бы не подумал, хотя я человек вообще-то думающий, даже сапиенс… Точно для женщин делалось.

– Или женщиной, – сказала она победно.

Я покачал головой.

– Звучит сексуально-шовинистически, но в коллективе, что разрабатывал этот планшет, женщин не было.

– Ни одной?

– Ни одной, – заверил я. – Хочешь, выведу на экран имена всех конструкторов?.. Могу со справками, кто не женат, сколько зарабатывает…

– Делом займись, – прошипела она рассерженно, – а не демонстрируй свое иллюзорное превосходство самца-доминанта.

– Хорошо, – согласился я. – Рад, что переубеждать не надо. Тогда ты легче поверишь и в то, что твой подопечный сейчас находится совсем недалеко от нас.

– Мой подопечный ты, – прервала она.

– А Герман чей?

– Полицейского управления, – отрезала она. – Мы же его им преподнесли на блюдечке? Там приняли и поместили под охрану?

Я спросил с интересом:

– Здорово. Иду себе, играю автоматом, как хорошо ни в чем не быть мне виноватым, простым, совсем простым солдатом…

– Не перевирай, – сказала она сердито. – И не солдат я, а старший лейтенант. Почтение нужно иметь к званию, а ты как дикарь какой-то, никакого уважения… Конечно, мы сами отправимся за ними. Чувствую, нам везет больше.

– Да, – согласился я, – просто везет. Особенно мне.

Она посмотрела с подозрением в глазах, но я смотрел самыми честными глазами самца.

– Не знаю, – сказала она сердито, – на что ты разнамекался, но я знаю немало мужчин, которые сказали бы, что да, тебе повезло!

– Просто повезло? – переспросил я. – А я уж думал, это мои уникальные достоинства заслугой… что мы… вот-вот поймаем этих мерзавцев.