На пороге

Голову точно сдавило тисками, уши залепил пронзительный писк. Старожил закричал, не слыша себя, вцепился ногтями в кожу лица. Боль отпустила неожиданно. Судорожно дыша, сталкер поднял глаза. Тварей уже было две. Одна из них, тускнея, постепенно растворялась, другая же, склонив голову набок, продолжала сверлить ветерана глубоким и пронзительным взором.

– Выглядишь беззащитно, несмотря на потуги, – молвило само пространство ниоткуда и отовсюду разом.

Нахмурившись, Равлик долго всматривался в мутанта, силясь понять, почему тот не нападает и отчего собственные мысли стали звучать громче. Догадка повергла бывалого в дрожь.

– Я тебя слышу? – спросил он, не узнав своего голоса. Резко пересохшее горло сделало его невыразительно хриплым.

– Конечно, слышишь, – отозвалось где-то в подкорке с ноткой ехидства, – «слушающий».

Округа взорвалась мощным гомоном, в котором угадывались и плач, и хохот, и рев… Простонав, дезориентированный сталкер опустился на колено, чуть не потеряв равновесие, схватился за голову, резко ставшую тяжелой. Отдышавшись, облизнул губы.

Потребовалось еще немного времени, прежде чем старожил пришел в себя. А когда в сознании окончательно прояснилось, усмехнулся. Вот только оскал улыбки никак не хотел сползать с лица. Мгновением поздней Сергей уже натужно смеялся, чувствуя, как раздирает грудь и глотку с каждым вдохом колкий воздух.

Затихнув в бессилии, ветеран поднял взгляд на тварь, терпеливо выжидающую, видимо, полного эмоционального истощения с его стороны. Страха уже не было. Оставалась лишь злость. Та самая злость, преследующая Равлика с распада группы, не коробящая, а до смехотворного нелепая.

– Какая же ты сволочь, – ухмыляясь, произнес старожил через зубы.

– Занятная реакция.

Тварь, навострившая уши, с любопытством пожирала одними глазами всякую мимику человека, каждое его незначительное движение.

– И что в ней занятного? – Равлик, не отрываясь, точно так же следил за мутантом.

– Вы, люди, порой крайне нелогичны, – проследовало в ответ. – Патологически в каком-то смысле.

Сталкер, щурясь, молчал.

– Вы как комары, которые могут не пить кровь, чтобы выжить, но все равно склонны убивать, хотя само ваше существование дает вам выбор. Предаваясь эмоциям, инстинктам, убеждениям, вы при этом так много мните о себе… А на деле – всего лишь животные. Стоит лишний раз посеять ложную надежду – вы не отступитесь от любой предоставленной возможности. Погубите все на своем пути… ради чувств тоски по давним временам, например.

Волчья морда, казалось, тоже кривилась в своеобразной ухмылке. А может, то блики и пятна в пляшущей перед глазами пелене создавали такое впечатление.

– Думаешь, я не знал этого? – Сергей, не прекращая скалиться, так и не отвел взгляда за все это время. – Всегда знал. С первого дня в Зоне я ни разу не думал о себе как о человеке, не пытался понять ничью сторону, просто хотел дожить остатки того, что было мне отведено. И знаешь что?

Выдержав паузу, старожил продолжил:

– Зона дала мне, чего я хотел. Даже больше. И я был благодарен. Настолько, что хотел внимать каждому ее слову, быть ведомым ее голосом, не замечая ничего больше – оно мне было попросту не нужно! Но что я слышу теперь?

Равлик качнул головой, выставил вперед указательный палец.

– Я слышу тварь, которая все это время играла с нами в пазлы. Ты думала, что именно так познается человеческая сущность, что через встраивание своих хитросплетений во всякие наши попытки познать тебя в ответ или выжить ты реально влияешь на нас? Раньше я был слепцом, ошибающимся насчет Зоны. Что же вижу теперь?

Кашлянув в кулак и набрав воздуха для заключительных слов, старожил напрягся. Улыбка исчезла, во взгляде появился гневный блеск, лоб поделили между собой морщины.

– Ты и вправду всего лишь случайность, и мы ничем друг от друга не отличаемся.

Короткого замешательства хватило, чтобы совершить рывок. Мутант, занятый сталкером, совсем упустил из виду Алексея, ползком добравшегося до аномального ПМ. Запоздало сорвавшись с места, тварь вцепилась в ученого, вытянувшегося в направлении Равлика и выбросившего оружие тому навстречу.

Лес дрогнул, смешав в невнятный вопль пистолетный хлопок и волчий скулеж. Пуля прошила ухо мутанта насквозь один раз, за последовавшей голубой вспышкой – второй, пробив черепушку. Один за другим силуэты откинутого попаданием тела сменили друг друга, словно кадры в немом кино. Само пространство дрогнуло, земля ушла из-под ног ветерана…

Когда слух восстановился, Сергей встряхнулся, забрав руками дерн, вцепился в корни, поднялся. Почти сразу же свалился, но уже рядом с Чайкиным, помогая тому прижать кровоточащую артерию на шее. Чертыхнувшись, заметался глазами в поисках рюкзака.

– Сработали как надо? – выдавил научник, поперхнувшись.

– Молчи, просто молчи.

Поняв, что теряет время, старожил стиснул зубы, с новыми силами прижал свою ладонь к руке ученого.

– Зараза, как хлещет… Есть хоть что-нибудь чистое?

Выдав подрагивающими уголками губ улыбку, доктор промолчал, позволяя предвосхитить ответ на вопрос.

– Чтоб тебя…

Закатив глаза, Алексей, еле дыша, зашептал: